вонючее синее яблоко, задумчиво посмотрел на девушку. Малика сверкнула улыбкой и слегка откусила.
– Ляки-Бута! Ням-ням, Адрей.
Под тонкой кожурой показалась розовая, нежная, и гнилостно пахнущая мякоть. Вздохнул. В животе гулко заурчало.
– Всем смертям не бывать, а одной не миновать. ― зачем-то выдохнул, жалобно прошептал: ― Помогите! ― и, откусил.
На вкус ― копчёное сало, а на запах ― болотная тина. Если бы не звериный голод, ни за что на свете не стал бы есть! Однако, уплетал за обе щёки. Никаких косточек, слопал всё без остатка.
Малика улыбается. «На вид ей лет семнадцать-восемнадцать. Совершеннолетняя в общем. В общем!.. Эх, что-то снова не о том думаю… Домой ведь надо…»
Сытость нахлынула быстро и очень сильно захотелось спать. Сонно и пьяно сказал:
– Малика. Малика, бай-бай!..
Непонятно чему улыбаясь и широко зевая улёгся на фиолетово-синюю травку. Подогнул коленки к животу, руки сложил шалашиком под левую щеку. Вместо подушки заботливая девочка подложила джемпер и укрыла сверху курткой.
– Ба-бай, Адрей. ― нежно прошептала Малика, и я, отключился.
Открыл глаза, взгляд охватил сиреневое пространство. Те же синетравные с зелёной «печатью» вверх деревья, между ними разные кусты. Небо без звёзд, без Солнца и Луны даёт ровный сиреневый свет, но сейчас темнее. «Может ночь здесь такая?..»
Всё ещё сонно обнимаю доверчиво прижавшуюся ко мне Малику. Вдыхаю ароматный цветочный сбор её волос. Чувствую себя сильным, здоровым, отдохнувшим. Возможно, самое время поразмыслить о возвращении домой…
Малика вздохнула и ласково прошептав что-то во сне, плотнее прижалась ко мне спиной… Самец напрягся, сверкнул глазами в наступающих сумерках. Запоздало сообразил, что рука нежно гладит обнажённое бедро девушки; пульс задёргался в предвкушении азартной охоты, еле удерживаю рвущегося наружу зверя.
Осторожно поцеловал бархатную шейку, сдвинув длинные волосы поцеловал в ушко… Нетерпеливо захватил в горсть упругую сочную грудь! Малика тихо застонала и не открывая глаз повернулась на спину, губы встретились в нежном пробном поцелуе…
Восторженный самец направляет руку туда, где между стройных ног может обрести звериное счастье. Девушка застонала громче и, открыла глаза! Обеспокоенно вглядевшись, Малика вскрикнув вскочила, и застыла у моих ног часто дыша и сверкая глазами. Почти не раздумывая, но, как будто решившись на что-то серьёзное, взволнованно подняла руки к небу. Гордо тряхнула лохматой гривой и торжественно произнесла:
– Рьянэдэра миурай! Эсколх нун тай!
Зрелище колоссальное ― языческая богиня на фоне фантастического пейзажа словно в танце плавно опустила руки и захватив подол стянула платье через голову, опустила змеиной кожей к ногам.
«Странно, но я не рассматриваю её по частям, как обычно со мною бывало в такие моменты, я вижу её всю и всё вокруг как будто вливается в грудь искрящейся энергией и всё сильнее охватывает дикое торжество!»
Малика протянула ко мне руки и жалобно позвала:
– Адрей!..
– Малика!
Рванулся