избавление от унижений и страхов, и они, а вместе с ними и он, генерал-полковник Танкаев, отомщены.
…Если б это было возможно…Из него излетел стон боли, словно истекала душа, словно он, вместе со страной, рушился в хрусте раздробленных костей. Внутренне содрогаясь, глядя отрешённо в окно, он скрежетнул зубами. Сухая спазма захлестнула горло, и он застонал от садной боли, заполнившей его само.
– Ну куда ты опять пропал? – Вера беспокойно ёрзнула на диване. – Посмотри на меня…
Он у стола, напротив, отставив пустой стакан в сталинском подстаканнике с чеканным гербом Советского Союза, с праздничным салютом Победы 9-го мая, с расколотой свастикой под сапогом советского воина-победителя. Хмурил лоб, сдвигал жёсткие крепко побитые сединой брови. Неожиданно сказал:
– Это приходит, как жуткий сон. Я просто чувствую, знаю…Цх-х, и страшно то…что всё это будэт.
– Что «будет»? Что «знаешь»? Ты пугаешь меня, Михаил…Опять за своё?
Он не ответил.
– О, Господи, тебе плохо?! – она качнулась к нему. – Принести валидолу? Я живенько…
– Сиды где сидиш-ш! – хрипло прорычал он. – Эти подлые, ядовитые твари со всех сторон обложили страну, впустили врагов в святая святых – мрачно продолжал он. – Их много, как листьев в лесу, как песка на речной отмели. Они ежедневно и ежечасно уничтожают изнутри Россию. Как трупные черви в туше буйвола, кишат, копошатся, – подтачивая, превращая в труху всё, что мы строили, за что воевали и умирали!
В лице его стало появляться, хорошо знакомое Вере, непреклонное, горское, сумрачное выражение, к которому она так и не привыкла за долгие годы совместной жизни, которого скрытно боялась. Будто сдвигались воедино детали жестокого механизма, образуя неразъёмную, неотвратимо действующую машинку.
– Да пойми ты! – Магомед с досадой мазнул взглядом по жене. Нам всем надо срочно осознать: куда мы катимся? Да что там… в какую бездну летим, ещё не достигнув дна? – перед ней неотступно маячили на лице мужа его чёрные, как гудрон, угрюмые глаза. – И заметь! Из которой, тем кто останется жив, снова придётся ещё подниматься…Но каким путём? Эволюционным…или опять революционным, через жуткую кровь и жертвы братоубийственной гражданской войны?! Вот в чём вопрос. Вот в чём ужас!
– Миша, я тебя умоляю!.. Это не наше дело… Мы прожили тяжёлую трудовую жизнь. Всё отдали своей стране, и кровь свою проливали, а потому, честны перед нею! В конце концов, какое-никакое у нас есть правительство, ему и думать, куда мы «катимся», «куда» летим…
– Молчи, женщина! Кого называешь правительством? Этих свиней-демократов, что топчут друг друга у кремлёвского корыта! Да у них желудок с рождения заменяет сердце. «Бабломер» – вот фетиш нашего безвременья! Диктатуру пролетариата, сменила диктатура денег. А страна без идеологии, без стратегической цели развития, без боеспособной армии, без спецслужб безопасности и прочих властных структур – равна стаду баранов обречённых на