это все не мое. Я хочу чего-то другого. Но чего? Не понимаю, что твориться в душе. Что мне нужно?»
глава IX
В кабинет, в котором работал Иван, постучалась Алена.
– Ваше сиятельство.
Иван отложил бумаги и перо.
– Да.
– Мне было велено передать вам, что к ужину уже все собрались, – поклонившись, произнесла Алена.
– Благодарю. Я сейчас буду.
Иван сложил листы бумаги, в которых делал записи. Он часто бывал в своем большом, отделанном красным дубом кабинете. Здесь он проводил много времени еще и потому, что ему не с кем было разговаривать о том, что по-настоящему волновало его.
Войдя в столовую, где за длинным столом рассаживались гости, он сразу отыскал Данту. Отметив для себя, что она прекрасна, Иван продолжал смотреть на нее еще несколько секунд, пока Данта не подняла на него глаза.
– Ну, где же ты пропадаешь, сынок? Мы тебя заждались, – радушно встретила его Елизавета Петровна.
– Я задержался в своем кабинете. Делал кое-какие записи. Накопились некоторые дела по земле, – ответил Иван.
– Да, управлять таким именем не просто, – протянул Николай.
– Мы с княжной любовались закатом, – произнесла Анна, посмотрев на Данту.
– Вам понравилось? – тут же спросил Иван, глядя прямо на княжну.
– Да, – робко ответила она, – в Петербурге такого не увидишь.
– Ничего необыкновенного, – вступил в разговор Николай.
– Соглашусь, – поддержал Андрей.
– Иван Владимирович, у вас такой большой дом, вам не скучно одному? – с детским любопытством произнесла Екатерина.
– Когда у тебя столько денег, и ты хозяин всего этого, нетрудно найти себе развлечения, – рассмеявшись, ответил Николай вместо Ивана. Иван улыбнулся, но не стал скрывать, что ему не понравилось то, как о нем думал его брат.
– Катерина, сестренка моя! Мы с тобой так долго не виделись, но я все равно всегда помнил и любил тебя, – начал говорить Иван, он сразу вызвал интерес и все стихли, – но сколько бы времени ни прошло, ты все равно не должна относиться ко мне так официально. Мне было бы приятно, если бы мы все могли обращаться друг к другу, как прежде. Когда мы жили одной большой семьей. Господа, предлагаю тост – за нашу большую семью! – Иван поднял бокал.
– За семью! – подняв бокалы, произнесли все хором.
Иван сделал глоток вина и отставил бокал. От поддержки семьи на душе стало немного легче. Но в памяти все равно всплыли детские ссоры и склоки с братьями. Вспомнилось, как они еще маленькие, не брали брата в игры, отбирали у него игрушки, зачастую, просто давали подзатыльник. Становясь старше, менялись и игры. Почему-то неприязнь двух братьев к Ивану росла, и ему доставалось, все больше и больше. Так он научился защищать себя. С возрастом его кулак становился тяжелее и сильнее, а его язык и мысли все острее и хитрее. Желая сделать из него плаксивого и трусливого мальчишку, братья не заметили, как воспитали в нем зверя. Зверь спал и это был Иван в обычной жизни, но стоило братьям вернуться в детство, зверь просыпался, и