попытке вольничать поводком охаживают. Если не воспитывать, лучше собаку сразу пристрелить, иначе вырастет не собака, а полное безобразие. Таких сейчас много развелось. Потому что хозяева боятся силу применить или даже вовсе у них силы-то нету. А уж бабу себе воспитать, чтоб место свое знала – и вовсе почти никто не умеет.
Ему ж, если честно, от процесса «воспитания» никакого удовольствия. Но что делать? Картошку ж не едят сырьем, да в земле – чистят, режут, варят, жарят. Вот и с бабами то же самое.
– А почему ты его спросила про… ну первая ли жена? Ты думаешь, он Синяя Борода? – глаза начальницы канцелярии горели так, словно ей демонстрировали хитро закрученный детектив, и она вот-вот разгадает, кто там главный злодей.
– Да ну тебя! – Арина усмехнулась. Ева в своем репертуаре. Как будто не в следственном комитете работает, как будто по работе мало «сюжетов» – все-то ей страсти-мордасти и смертельные ужасы подавай.
– А как там вообще – на телевидении? – Ева подвинула чашку, сыпанула на блюдце горсть печенья и умильно заглянула Арине в глаза.
– Жарко, – вздохнула та. – И скучно до зевоты. Честно говоря, я вполне могла бы без этой съемки обойтись.
– Ну, Вершина, или ты не понимаешь? Позвонили, попросили… – Ева возвела глаза к потолку, подчеркивая, что звонили «сверху».
– Мы-то тут при чем?
– Ой, я тебя умоляю! – завканцелярией всплеснула руками. – Подследственность-то наша была. ППШ, конечно, душка и начальник лучше всех, но лишний плюс в карму заработать никогда не откажется. Да чего ты-то куксишься?
ППШ называли за глаза Павла Шайдаровича Пахомова – отчасти за инициалы, но больше за характер.
– А если бы меня про дело спросили? – почти прорычала Арина. – Я ж по нему не работала. Кстати, Ева свет батьковна, а что за следователь его вел? Что за Скачко? У нас такого вроде нет же? Ну… на моей памяти.
– А! – Ева выразительно махнула ладошкой. – Был один такой. Вот уж точно – Скачко. Прискакал – молодой да борзый, на дипломе еще печати не просохли – и, года не прошло, ускакал в адвокатуру. Не понравилось ему на следствии. Тут же работать надо, а не языком трепать.
Завканцелярией всегда находилась по «правильную» сторону гипотетических судебных баррикад и была твердо убеждена, что деятельность адвокатов состоит из болтовни, слегка разбавленной поисками нечестных судей, которых любой адвокат, разумеется, спит и видит как подкупить в пользу своего клиента. Арина, чье общение с адвокатами было более обширным, понимала, что те бывают разные. Как, кстати, и следователи. Но с Евой не спорила.
Та, однако, не унималась:
– Слуш, Вершина, а почему там жена-то чисто свидетельницей проходила? Почему не соучастницей?
Арина пожала плечами:
– Ну не вдвоем же они этого пацана несчастного убивали. Да и без умысла, судя по всему. Нечаянный удар, ну и… Зря что ли программа называлась «Несчастный случай», хоть и с вопросительным знаком в конце. И чего ты от