рукой, обидевшись за свои сандалии. Потолкавшись ещё немного, понял, что здесь продавали простую броню и оружие без магических свойств или зачарования на статы (2). Интерес мой заметно остыл, хотя некоторые вещи выглядели очень привлекательно. Наконец я дошёл почти до конца оружейных рядов и заметил знакомый фургон, стоявший в небольшом закутке между двумя старыми палатками. Лошади были распряжены и стояли неподалёку у небольшой коновязи с поилкой.
– Хой! Мастер Холиен! Вы как раз к ужину! – из-за фургона вышла, вытирая руки полотенцем, мамаша Хейген. На ней была простая тёмная шерстяная юбка и свободная холщовая рубаха из белёного полотна, скрывавшая необъятные достоинства маркитантки. Странно, уровень над ней тоже не отображался, а ник был коричневого цвета, хотя над всеми остальными он был синим.
– Здравствуйте, Матильда! Я пришёл, как и обещал. Нужно в первую очередь осмотреть Бруно.
– Ох, Эскул, не называй меня Матильдой. Это Мария придумала. Имя у меня совсем другое, длинное и труднопроизносимое. А Бруно как раз сейчас придёт, я его за вином послала.
– Как это, придёт? Я же сказал, чтобы он дня два-три лежал. Швы разойдутся!
– Не волнуйтесь, Мастер Холиен. Я поглядела сама. У него уже к обеду зажило всё, как на собаке. Руки у вас золотые. Прошу, присаживайтесь к столу, – и она указала на откинутый борт фургона, который служил столом семье Хейген. Я с сомнением покачал головой, опасаясь за здоровье старшего сына маркитантки. На столе стояла неизменная похлёбка, лук, небольшая голова сыра, краюха свежего хлеба. Прибежали близнецы. Тоша принесла чистые плошки и деревянные ложки.
– Ма, – раздался позади ломающийся басок, – Торенгард сказал, что вина больше не даст в долг, но пива четвертной нацедил, – высокий, добрых два метра, болезненно худой Бруно широкими шагами приблизился к столу и водрузил на стоящую рядом колоду дубовый бочонок.
– Да, трактирщик за медяк удавится, я его ещё по интендантской службе помню, всё норовил солдатам портки с мертвецов сбагрить, которые по ночам стирал и штопал, поди до сих пор их таскает для экономии! Вот так и бывает, мастер Холиен, захочешь вином хорошего человека угостить, но на пути становится такой вот Торенгард. А я ведь ему всегда долги отдавала. Просто не расторговалась ещё…
– Да ладно вам, мамаша, я пиво больше люблю, и если оно такое же, как в обители, то меня и за уши не оттащить от кружечки! – я подмигнул Бруно.
– Ну раз так, наливай, сынок, – маркитантка убрала уже пустую плошку от похлёбки и поставила на стол оловянные пол-литровые кружки. Я скромно выпил одну кружку замечательного напитка, с удовлетворением заметив, что мамаша детям пива не наливала, только Бруно.
– Давай-ка братец, я, всё-таки, посмотрю на рану. Что-то неспокойно мне. Полезай в фургон. Потом поешь похлёбки, – обратился к старшему сыну маркитантки.
Открывшаяся мне картина привела меня в ступор. Сутки! Сутки не прошли с тех пор, как я вскрыл фурункул, зашил рану. Сформировался вполне приличный рубец. На вид ране