драматичное и порой даже больное. Но серьёзных отношений у меня ещё не было. Я достаточно рано сформировалась внешне. Всегда мне уделяли особое внимание мальчики, писали записки, предлагали дружить, звонили на домашний телефон, приглашали гулять. Могу даже сказать, что у меня был выбор. Я понимала, что многим нравлюсь привлекательной внешностью, и на первого встречного не бросалась. Но это не все нюансы любви. Есть ещё что-то необъяснимое: что-то притягивало ко мне поклонников, кроме милого личика, пышно округлившейся груди и большой упругой попы. Начиная с восьмого класса, мне часто не давали прохода старшеклассники. Наглые, спортивные мальчики могли силой взять меня за руки и зажать в углу. Я всегда сопротивлялась, боялась таких моментов и много раз плакала от мерзких прикосновений. Однако, одновременно с отвращением было во мне чувство, которое я никак не могла распознать. Скорее всего, это было возбуждение, но мой юный мозг тогда ещё не мог правильно определять некоторые ощущения невинного тела.
Я не была самой популярной девочкой, но всегда моя личность обсуждалась в школе. Мне часто приписывали сомнительные любовные связи, которых не было в действительности, но даже придуманные, они негативно сказывались на моей репутации. Нередко это приводило к проблемам, разборкам (как тогда было принято говорить, стрелкам). Как-то раз летом перед девятым классом я прямо спросила у одной сплетницы, почему она распространяет грязные слухи о моей якобы разгульной жизни. Она долго не могла подобрать слов. Я видела, что она боится меня. На той стрелке скопилось слишком много школьников разного возраста (которые, между прочим, пришли не за меня и не за неё, а просто поглазеть), и я по правилам подростковых разборок должна была её ударить. Она это прекрасно понимала. Бить её я не хотела и не могла – это шло вразрез с моим мироощущением. В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля, толпа стала провоцировать драку, я начала приближаться к сопернице, мозг мой судорожно придумывал план, как избежать применение силы. Совершенно неожиданно моя говорливая обидчица достала лезвие из кармана и одним резким движением глубоко порезала себе ладонь. Зеваки моментально разбежались. Мы стояли друг напротив друга и некоторое время вообще не знали, что теперь делать. Густая бордовая кровь уже изрядно испачкала её одежду и кроссовки. Делать было нечего. Я взяла её под руку и буквально потащила домой. Родители девочки много пили, но мне всё равно было страшно, что меня могут ждать неприятности. Ни её папа, ни мама вопросов не задавали, а пострадавшая громко сказала, что порезалась случайно во время игры на стройке. Я промывала ей рану под умывальником и еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Всё это сильно меня огорчало, и было очень жаль её. Щедро полив руку перекисью, мы соединили расползающуюся кожу и наклеили пластырь на ладонь.
– Ты красивая, умная, всегда на виду. Бесит, что всё у тебя так легко и просто. Вот и сочиняем мы всякую чушь, чтобы тебе не так сладко жилось, – говорила она достаточно