как опасно характеризовать результаты развития России в терминах абстрактной «Европы», нередко основанных на исключительном, а не на типичном38. Имея это в виду, я опирался на работу Дж. Крейкрафта, чья монография о культурном развитии России в петровскую эпоху и о восприятии разнообразных европейских влияний содержит краткое, но полезное определение европеизации: «ассимиляция или, скорее, присвоение до некоторой степени европейских практик и норм»39. Настоящее исследование помещает Петербург и его культурную жизнь рассматриваемого периода в широкий контекст исследований других примеров Европы того времени, чтобы понять характер и масштабы его развития.
У людей раннего Нового времени не существовало сомнений в том, что королевский двор занимает центральное место в мире. Для народных масс, как и теперь, жизнь и деятельность королевских особ обладала известной притягательностью, которая могла объясняться и верноподданническими чувствами, и справедливым негодованием, и праздным любопытством. Этот интерес подогревался публикацией истории королей, биографий, собраний исторических анекдотов – данное течение в литературе живет по сей день, хотя сама монархия как политический институт и поблекла. Однако двор редко служил предметом внимания ученых, ассоциируясь с интересом к церемониальной обстановке и внешним атрибутам придворной жизни на поверхностном уровне. Серьезное академическое исследование королевских дворов началось лишь в недавние десятилетия. Труд Норберта Элиаса о придворном обществе стал, несомненно, крупным вкладом в это направление, несмотря на обширную критику, которой он подвергался со стороны историков данного периода40. Заслуга Элиаса состоит в импульсе к пересмотру некоторых основных представлений о составе и функциях королевского двора, проясняющему его роль как института раннего Нового времени41. В новых исследованиях истории двора разработана детальная, более тонко нюансированная картина двора раннего Нового времени как основного центра событий данного периода, а также пересмотрены прежние положения об отношениях короля и элиты, о роли религии, о влиянии новых культурных практик42.
Историография русского двора представляет собой столь же разнородную картину. Историки позднего имперского периода создали ряд важных научных трудов о правителях и их дворах прежних веков, и некоторые из них остаются классической отправной точкой для современных исследований на эту тему43. Несмотря на существовавший тогда уклон в сторону биографических исследований, в которых исторические анекдоты и сплетни соседствовали с архивными материалами, в них отчасти раскрывается совокупность официальных и популярных представлений о некоторых правителях, особенно о Екатерине II44. В советский период исследования двора были довольно скудными, так как в марксистской историографии этот институт отождествлялся