подельников по распиливанию ЮКОСа?
Этот вопрос могла бы прояснить немецкая мемуаристка Ирен Питч, автор книги «Пикантная дружба» (М., «Захаров», 2002), но она пишет, аккуратно избегая имен: «… Это были восточные немцы, с которыми Путины познакомились в Дрездене и которые жили теперь в Москве, где муж занимал руководящий пост в одном из крупных германских банков, именно в том, председатель правления которого организовал поездку Людмилы»; «…муж был коллегой Володи по Штази (имеется в виду Матиас Варниг. – В.П.). В Гамбурге… номер для Людмилы был забронирован тем самым немецким банком, имя которого все чаще упоминалось в связи с Людмилой и Володей».
Впрочем, мемуары Ирен Питч посвящены преимущественно ее собственным женским и человеческим достоинствам, а не будущему русскому президенту и его супруге.
Воспоминания Усольцева значительно более информативны. Хотя он ни разу не упоминает ни Матиаса Варнига, ни Клауса Зухольда, которого неудачно завербовал Путин: неудачно – потому что уже через год после вербовки Зухольд перебежал на Запад и выдал всех других агентов Москвы, о которых знал или догадывался, числом 15 человек.
Объясняя, как Путин продвинулся в Дрездене на две служебные ступеньки и две партийные, чем потом обольстил Собчака, а позже и дедушку Ельцина, Усольцев пишет: «Володя умел быть вежливым, приветливым, предупредительным и ненавязчивым. Он был способен расположить к себе кого угодно, но особенно это ему удавалось именно в отношениях со старшими, годящимися ему по возрасту в отцы».
Еще Усольцев изображает Путина чуть ли не антисоветчиком: «Постепенно мне становилось ясно, что Володя набрался всех этих диссидентских премудростей еще в Ленинграде, работая в 5-й службе, ориентированной на борьбу с «идеологической диверсией». Похоже, в этой борьбе на участке фронта, где оборону держал Володя, верх одержали «идеологические диверсанты». Многих диссидентов Володя упоминал в наших беседах с уважением. Особым почтением у него пользовался Солженицын. Подобных настроений среди оперработников 5-х подразделений в Красноярске и в Минске я и близко не встречал».
Но Усольцев изображает Путина и лицемером: «…в присутствии других Володя, не смущаясь, поддерживал разговоры о «сионистском влиянии» на академика Сахарова. Однако был его тон всегда с долей иронии, которую я хорошо понимал. В этом был весь Володя, зачем наживать неприятности, плюясь против ветра?»
Еще интересная вещь выглядывает из этих мемуаров. В. Усольцев, который вернулся в СССР на 2 года раньше, чем его сослуживец В.Путин, был откомандирован своим кагебешным начальством в Минское КБ точного электронного машиностроения на пост заместителя главного инженера. А там офицер действующего резерва КГБ Усольцев, быстро вошел в команду главного белорусского демократа Александра Добровольского, весной 1989 года возглавив его избирательный штаб по выборам на Съезд народных депутатов СССР.
Добровольский успешно избрался, стал членом Межрегиональной