Это для нее было особенно невыносимо!»
Слова правдиста подтверждают стихи Друниной, которые она приложила к предсмертной записке. Вот они:
…Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь. За таких вот,
как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом
Русь.
Но боюсь, что и вы
бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос
Россия,
Не могу, не хочу
смотреть!
Почти два года спустя примеру Друниной последовал еще один писатель-фронтовик – 72-летний Вячеслав Кондратьев, известный по таким повестям, как «Сашка», «Бои имели местное значение» и др. Но его случай идентичен случаю Л. Соболева.
Рассказывает брат писателя Ф. Кондратьев: «У Вячеслава был тяжелый гипертонический криз. Врач настоятельно рекомендовал строгий постельный режим, иначе мог развиться паралич. Вячеслав всегда боялся предсмертной беспомощности, больше всего он не хотел быть обузой для близких. Он много раз говорил мне, как важно уловить момент, когда еще сможешь предотвратить ужас беспомощности, но при этом не лишишь себя жизни раньше времени.
В тот день (24 сентября 1993 года. – Ф. Р.), встав с постели после ухода врача, он почувствовал слабость в руке и ноге и понял, что роковой момент наступил. У него в кабинете всегда было много оружия, он начал его коллекционировать еще до войны. Сказав жене, что ему необходима какая-то книга, он с трудом дошел из спальни до кабинета, взял револьвер, но поднять его выше пояса уже не мог. Выстрел пришелся в селезенку.
Вернувшись с кладбища после похорон Вячеслава в его квартиру на поминки, я держал в руках этот револьвер и, чтобы не произошло еще какого-нибудь несчастья, сделал выстрел последним патроном в корзину с мусором. Буквально на следующий день в газетах писали о перестрелке на поминках… Так появилась первая спекуляция на смерти Вячеслава, а состряпал ее журналист, сидевший за поминальным столом…»
Трагедия в Козынево
Дмитрий Балашов
Д. Балашов прославился целой серией романов про древнюю Русь: «Господин Великий Новгород», «Марфа-посадница», «Святая Русь», «Государи московские» и др. Как утверждают очевидцы, Балашов был на редкость отчаянным человеком, вечно попадавшим в различные передряги. За его долгую жизнь с ним чего только не приключалось: он и горел, и тонул, и нож ему втыкали в спину, и топором по голове били в драке, и в машине он падал с обрыва в реку. Но каждый раз писателю удавалось обмануть Костлявую. Односельчане ему частенько говорили: «Угомонись, не кликай лиха». Но Балашов мало прислушивался к этим советам. И вот результат…
72-летний Балашов жил в собственном загородном доме в деревне Козынево Новгородского района (в 12 км от Новгорода). Жил один, но тесно общался со своими соседями. Поэтому, когда в течение двух выходных дней в середине июля 2000 года последние