Юрий Скуратов

Путин – исполнитель злой воли


Скачать книгу

Это юридическая элита, великолепнейшие имена, блестящие практики. У писателей есть выражение, что литература – это штучный товар, а каждый творец, художник слова – это самостоятельный завод по производству штучного товара, так и российские прокуроры… Не подведет ли Чайка?

      В общем, голова за завтрашний день болела здорово: все ли будет в порядке?..

* * *

      Но главный сюрприз ожидал меня вечером. По телевидению прошло короткое сообщение – естественно, с моим портретом на заставке, как это и положено у телевизионщиков: «Генеральный прокурор Скуратов подал заявление об отставке. Сегодня он госпитализирован в Центральную клиническую больницу».

      Еще один удар. Безжалостный, кинжалом в спину, подлый. Удар не только по мне лично – по всей прокурорской системе.

      В Москву уже съехались мои коллеги со всей страны, сейчас они прослушали это сообщение… И что же? Это же завтра на коллегии будет твориться неведомо что!

      Бордюжа и тут обманул меня, пообещав, что до того, пока не пройдет коллегия, ни одно слово о происходящем не дойдет до средств массовой информации. Не сдержал своего слова Николай Николаевич, не сдержал… Бог ему судья!

      Прокуратура наконец-то начала становиться на ноги, поверила в свои силы, все знали, что есть генеральный Скуратов (а в тридцати регионах я побывал лично), знали, что есть лидер… И прокуратура работала на лидера. И вот – ни лидера, ни Скуратова, ничего. Хотелось плакать, хотя совсем не мужское это занятие – плакать. Но что было в тот момент, то было.

      В прокуратуре, как мне потом рассказывали, царило не то чтобы уныние, – царило некое непонимание. Чайка прочитал доклад, обсуждение было скомкано.

      Обстановка была бы совсем иной, если бы Бордюжа сдержал свое слово.

      Мне в больницу позвонил Швыдкой, руководитель одного из главных российских телеканалов, позвонили Сванидзе и многие другие. Не позвонил, к сожалению, мой ученик – министр юстиции Крашенинников, человек, которого я почти всегда, особенно в неофициальной обстановке, называл Пашей. Увы!

      Приезжал Пал Палыч, – так мы звали Бородина, – лучась улыбкой, доброжелательностью, еще чем-то, чему и названия нет, – пытался выяснить ситуацию с моим настроением и планами. Я же хотел прояснить вопрос насчет костюмов, которые совсем недавно пошил с его помощью. Приезд Пал Палыча, замечу, оставил впечатление этакого разведывательного визита. Приезжал Степашин, приезжали многие другие.

      Позвонил Евгений Максимович Примаков. Человек умный, информированный, сам проработавший много лет в спецслужбе, он прекрасно понимал, что телефон прослушивается, поэтому не стал особенно распространяться и вести длительные душещипательные беседы. Он сказал:

      – Юрий Ильич, надеюсь, вы не подумали, что я сдал вас?

      – Нет!

      – Выздоравливайте!

      Звонок Примакова поддержал меня, премьер – тогда еще премьер – дал понять, что находится рядом со мною…

      Пока я лежал в «кремлевке», вопрос о моей отставке был внесен на рассмотрение