не признавал этого и не предоставлял ему необходимого иммунитета, запечатлевались в его памяти. У него была поистине способность слона запоминать тех, кто причинил ему вред. В один прекрасный день виновный удивлялся, что не получил тех или иных благ. В конце концов таких лиц оказалось много. Никакие мольбы не могли изменить их положение и допустить их в кружок доверенных сотрудников. Что касается Франклина, он на веки вечные подверг их остракизму»4.
Даже зная или догадываясь об этих качествах ФДР, все равно работать с ним было необычайно трудно. Кроме того, лаконично замечает Дж Бирнс, «Франклин Рузвельт никогда не был одинаков с двумя любыми людьми»5. О его намерениях даже близкие могли только догадываться.
III
В Олбани Ф. Рузвельт взял старт, намереваясь финишировать в Белом доме, в Вашингтоне. В связи со вступлением в должность 1 января 1929 г. Рузвельт обратился с посланием к легислатуре, в котором сформулировал свою программу: сбалансированный бюджет штата, помощь фермерам, улучшение парков, упорядочение работы судов и т. д. В обстановке «просперити» в стране, по-видимому, большего предложить было нельзя. С первых дней в Олбани ФДР почувствовал тяжесть работы, выпавшей на плечи губернатора, не желавшего передоверять ведение дел своим подчиненным. Он получал в день по 250 писем, на 50 из них приходилось отвечать лично. Стоимость недвижимого имущества, принадлежавшего штату, оценивалась в 1929 году примерно в 1 млрд. долл., а ежегодные ассигнования по бюджету штата на новое строительство превышали 80 млн. долл. ФДР стремился уследить за всем. Стены кабинета губернатора украсили схемы, на которых еженедельно отмечался ход строительства каждого из 150 возводившихся объектов. Если плановые сроки по любому из них нарушались, следовало личное вмешательство губернатора.
ФДР имел перед собой враждебную легислатуру, в которой большинство принадлежало республиканцам. Сердца ее членов, понаторевших в профессиональной политике, было просто невозможно растопить самыми убедительными речами, хотя все публичные выступления ФДР теперь готовились штатом квалифицированных сотрудников во главе с Розенманом. Легислатура была преисполнена решимости блокировать любые «прогрессивные» меры, квалифицируя их не как заботу о благе штата, а как попытку обеспечить партийные интересы. Укрепление аппарата демократической партии имело вдвойне важное значение – так можно было установить связь с рядовыми избирателями через головы законодателей. Главное – довести до сведения всех в штате титаническую борьбу губернатора с легислатурой, если когда-либо она разразится. «Наш моральный долг – распространять евангелие демократической партии», – поучал ФДР, поставивший на службу высокой цели все средства современной массовой информации.
Уже в январе 1929 года в Олбани было учреждено пресс-бюро, демократическая организация отпустила для него на первый случай 100 тыс. долл. Все газеты штата затопил поток бесплатных