не смотря на мороз, покрывавшиеся на лету ледяной коркой ифриты, изо всех сил старались добраться до «Белого Кролика». Стало трудно дышать. Давала о себе знать нехватка кислорода. К сожалению Барм не приспособил корабль для полетов в стратосфере. Далеко внизу, не знаю даже в скольких километрах, катило белые барашки бирюзово синее море с крошечными скорлупками кораблей. Маг швырнул в ифритов подвернувшуюся под руку большую грозовую тучу вместе с молниями. Но от высоковольтных электрических зарядов эти подонки только взбодрились, согрелись, и тут с хриплым, крякающим звуком сработала катапульта. Такого странного оружия я еще никогда не видел и нигде о нем не читал.
Громадный красный ящик с надписью «копченое мясо молодых игуанодонов», перелетел ограждение и ухнул вниз. На ним моментально раскрылся раскрашенный каббалистическими знаками парашют. От резкого толчка дно у ящика вывалилось, и вниз посыпались маленькие беленькие парашютики с подвешенными к ним бутылками. Их тут же заметили ифриты, и резко изменив курс, с радостным воем бросились проверять содержимое. Через пять минут в небе, кроме плавно опускающихся в море летучих бутылок ничего не было. «Белый Кролик» от инея на самом деле ставший белым, устремился вниз, к теплому морю. Пленники в бутылке у Кейси негодующе завопили. Оказывается, они были лично знакомы с командиром атаковавшего нас штурмового отряда. Они так громко рассказывали различные компрометирующие факты из его биографии, что разбудили спокойно дремавшего Хаттаба. Пожилой джинн внимательно выслушал лекцию о половых излишествах процветающих среди высшего руководства армии, сказал: «Мне это все глубоко безразлично, о драгоценные пункты приема стеклотары, это у меня двести пятьдесят шестая закупорка. Все равно найдется дурак, который выпустит!» и снова заснул.
Я посмотрел на исчезающие в волнах парашюты и спросил:
– А почему они обратно не выскакивают? Бутылки ведь не запечатанные!
– Смотри, – сказал капитан и показал посудину из второго красного ящика заблаговременно приготовленного к броску. На ее горлышке была закреплена защелка с пробкой. При раскрывании парашюта она становилась на боевой взвод, а как только джинн попадал в бутылку, джинноловка захлопывалась, и плавно опускалась вниз, чтобы не дай бог, не разбилась.
Если вернусь обратно живой и в человеческом облике обязательно напишу про это в «Магию – молодежи». Вспомнив о возвращении, я снова взялся рукой за горлышко и скомандовал:
– Теперь белый флаг и к первому русскому кораблю!
И тут нас снова тряхнуло и с такой силой, что я чуть сам не грохнул драгоценное произведение Верхнее-Кундрюпинской фабрики. Кейси, вцепившись в поручни, визжала как МиГ- 35 на взлете, ифриты заткнули уши и рухнули на дно бутылок. Я глянул вниз и тоже заорал. Правый борт, украшенный трехметровой эмблемой журнала «Супермужик», терзала огромная курица с совершенно безумным размахом крыльев. Под громогласное «Ко-ко-ко» она безжалостно уничтожала