обвел взглядом контейнеры. В отсеке царил полумрак. Было сыро и холодно. При тусклом зелёном освещении дальние ряды почти не просматривались. Контейнеров было гораздо меньше, чем в зале биоконсервации, где хранились основные формы жизни.
Хадам нерешительно подошел к одному из контейнеров. Валькимар уверял, что к его появлению летописцы будут отключены. С этой задачей должен был справиться еще один последователь Возрождения, разбирающийся в технических тонкостях сложных и надёжных механизмов Ковчега.
На Ковчеге Хадам никогда не видел других представителей Возрождения, кроме Валькимара. Словно тот не доверял ему, или старался оградить от лишних глаз.
Хадам направил на контейнер яркий, ласково-теплый луч света. Затвердевшая замазка, закупоривавшая контейнер, стала прозрачной и густыми каплями потекла по внешним краям стенок. Осталось только открыть крышку. Это не составило труда. Верхняя плита автоматически приподнялась и застыла сбоку.
В контейнере лежала женщина. С тонкими чертами лица и большими, широко распахнутыми фиолетовыми глазами. Она смотрела вечный сон. Хадам не мог отвести взгляда от её лица. Сердце бешено колотилось. Время поджимало. Лучи света могли привлечь нежелательное внимание. Он должен сделать это ради Зейлит… Для них обоих. Эта женщина ничего не теряет, кроме своего тела. Она тоже найдет свой, лучший мир – успокаивал себя Хадам.
Когда все крышки контейнеров были открыты, Хадам приблизился к двери, хлопнул в ладоши и издал звук, которому был обучен. Розово-изумрудная жидкость лениво потянулась из контейнеров, выплескиваясь наружу, повисла в воздухе, а затем потоком обрушилась в проходы, образуя водовороты. Ища выход, она начала стекать в тоннели жизнеобеспечения, находящиеся под металлическими отверстиями в перекрытии палубы. Воздух наполнил резкий, остропряный запах.
Он увидел, как лишенные жизненно-важной среды, начали темнеть тела в контейнерах и с ужасом выбежал из отсека.
То же предстояло сделать с коконами воскрешения.
Эта часть Ковчега была почти пустой. Сюда редко кто заходил. В перерождении пока никто не нуждался. Несколько старейших представителей корабля недавно обновили тела. Момент был подобран удачно. В пустом зале стояли открытые, заполненные жидкостью три кокона. Хадам, в смятении, застыл у входа, не осознавая, что творит, автоматически сделал знакомые движения и произнес заученные звуки. Все повторилось. Теперь пути назад не было.
Он спешно покинул отсек, углубляясь в дальние коридоры Ковчега. Ему хотелось спрятаться от всех, забиться в угол, в самое неприметное и укромное место, посидеть в одиночестве, чтобы едва слышный плавный, размеренный и равнодушный гул Ковчега убаюкал своим ритмом, заглушил чувства. Ковчег! Совсем скоро он будет уничтожен. Не замечая никого вокруг, Хадам резко развернулся и помчался в другую часть корабля. В условленном месте его ждала Зейлит, чтобы вместе встретить неизбежность.