девушку одну, на ночь, глядя, в городе. Я поймал экипаж и вызвался сопроводить Варю до деревни. Решил, что там и переночую. Заодно, утром навещу некоторых моих пациентов».
«Интересно, чрезвычайно интересно. А скажите, любезный Павел Капитонович, как выглядел кучер?», – спросил Аристарх Петрович.
«Да, я, собственно его не разглядывал. Обычный кучер. С бородой, в тулупе»,– пожал плечами Сосновский.
«Ночью был сильный мороз. Наверняка в дороге вы выпили спиртное, коньяк с водкой, например?»,– поинтересовался Новосильцев.
«Аристарх Петрович. Я никогда не пью водку. Только дорогой коньяк. И уж тем более, не мешаю водку с коньяком. Кроме того, пью я умеренно. Да, я действительно сделал два глотка коньяка, чтобы согреться, не более. Предложил сделать глоток Варе, но она отказалась».
«А позвольте спросить, Павел Капитонович, кучер пил водку?», – задал вопрос Аристарх Петрович.
«Я ничего такого не заметил», – удивлённо вскинул брови Сосновский.
«Странно, весьма странно!», – тихо сказал Новосильцев, и, пронзительно поглядев на Сосновского, коротко бросил: «Продолжайте!».
«В дороге эта дурёха, вдруг начала говорить мне о любви, что я умный
47
и красивый, что она жить без меня не может!», – раздражённо произнёс Соссновский. «Я был страшно зол на неё, и сказал, что она не в себе. Заявил, что между нами ничего быть не может, что мне не нужна жена, а нужна любовница. Взрослая самостоятельная и состоятельная женщина без проблем, а не маленькая глупая девчонка!».
«И что же она?», – поинтересовался Аристарх Петрович.
«Да в неё, словно бес вселился!», – недовольно поморщился Сосновский и потёр затылок.
«Разрыдалась, выскочила из экипажа, побежала прямо в лес. Я, конечно, бросился вслед за ней. Испугался, что она может заблудиться в лесу.
Помню, что я кричал ей, что согласен на ней, жениться, только пусть она вернется. А дальше я почувствовал, как голова у меня разрывается от боли. Потом наступила темнота. Помню, только, как в тумане, сани и тело Вари рядом. Я думал, что это мне приснился кошмар. А дальше, я очнулся здесь, и пришли вы. Больше мне сказать нечего, кроме того, что я невиновен!».
Сосновский замолчал.
Аристарх Петрович, встал из-за стола, прошёлся по комнате, заложив руки за спину, и, остановившись напротив Павла Капитоновича, произнёс: «Ну, допустим, сударь, я вам верю! Но что скажет суд? Вы утверждаете, что потеряли сознание и ничего не помните! Однако, все улики против Вас. И это будет очень трудно объяснить присяжным. Сейчас всё складывается не в вашу пользу. А ещё меня чрезвычайно занимает вопрос, куда мог подеваться кучер?».
«Да я сам ломаю над этим голову! Меня словно кто-то нарочно опутал этими уликами»,– нервно воскликнул Сосновский.
«В таком случае, настоятельно советую вспомнить, кто мог желать вам зла. Подумайте хорошенько, об этом мы с вами побеседуем в следующий раз», – сказал Новосильцев.
Аристарх Петрович уже было, собрался уйти, но, вдруг, Сосновский спросил: «Скажите, а кто нашёл нас с Варей?».
Обернувшись