его. Она стала избегать встреч, не отвечала на телефонные звонки. Ей было тяжело. Вдвойне – оттого, что Виктор уже прочно вошел в ее жизнь, сделался тем, без чего казалось невозможным существование. Любовь это была или, все-таки, привычка – не важно. Судить о таких вещах можно только тогда, когда стихает боль, когда становится послушным разум.
Кира крепилась долго, иногда боялась, что не выдержит, отдергивала руку от телефона, но окончательно сдалась после того, как он приехал к ней ночью, упал на колени и, обхватив руками, разрыдался:
– Я не могу без тебя…
Роман вспыхнул с новой силой. Виктор не оставил семью и теперь разрывался между двумя домами. Кира смирилась с ролью любовницы, «второй жены», забыла даже о том, что всегда мечтала быть единственной, обожаемой, неповторимой, мечтала просыпаться от поцелуя и жаркого шепота любимого мужчины. Она обреченно шла по дороге в никуда. И, казалось, этой дороге нет конца…
Но прошлой зимой она вдруг поняла, что чувства угасают. Ничего экстраординарного не произошло. Не было жарких объяснений или подлых предательств, не было разочарований и обид. Просто в одно прекрасное утро Кира, проснувшись, осознала, что свободна. Она продолжала встречаться с Виктором, но – «по инерции», без страсти и душевных переживаний. Он стал «вещью» вроде мобильного телефона, который она машинально каждый день клала в сумочку и о котором не вспоминала «от звонка до звонка».
Все изменилось с появлением Николая. Жизнь заиграла новыми красками, обрела смысл и значимость. И Кира впервые почувствовала себя так, как рисовала в мечтах – единственной, любимой и желанной.
Она сразу призналась во всем Виктору. Тот выслушал ее спокойно, не произнес ни слова, потушил о стол сигарету и пропал на два дня. Утром третьего для Киры начался ад.
– Я убью этого заморыша! – заорал в трубку Виктор. – Выслежу и прикончу.
– Зачем же его? – стараясь говорить спокойно, возразила девушка. – Убей меня.
– Обоих убью!
Потом он пришел к ней домой. Трезвонил в дверь, стараясь унять противную дрожь в руках.
– Киры нет дома, – холодно объявил отец, загораживая дверной проем.
– А этот ее… поэт доморощенный? Он здесь?
– Послушай, Витя, – Кирин папа вздохнул. – Возьми себя в руки. Будь мужчиной.
Тот попытался его оттолкнуть и пройти в квартиру.
– Пусти, папаша! Все это добром не кончится.
– Верно говоришь, – согласился отец. – Если не уйдешь – добром не кончится.
Виктор, подумав, плюнул и ушел. Но вскоре предпринял еще одну попытку выяснить отношения с Кирой и ее «поэтом». Однажды он прислал эсэмэску: «Выйди во двор, поговорим на прощание. Я уезжаю в Чечню…» Кира немедленно вышла и тут же пожалела об этом.
– У меня предписание на обыск в твоей квартире, – дергая щекой, сказал Виктор. – Сейчас мои ребята найдут у тебя странный порошок белого цвета, и ты отправишься в тюрьму! Свадьба отменяется!
– Так