le>
Баба Света с дедом Степаном давно уже жили одни. Их небольшой домик притулился на самом краю деревне и в последнее время стали у них вещи с места на место сами передвигаться, а иногда и пропадать. Ясно им стало, что повадился кто-то из односельчан к ним на подворье лазить в их отсутствие, а кто – неизвестно. Были у них, конечно, подозрения, да ведь не пойман – не вор.
Шла как-то баба Света из поселкового сельмага домой. Пошла напрямик, узкой тропинкой и встретила огромного пса. Белый, грязный, с огромной как у медведя башкой, он лежал прямо на дороге.
Баба Света сроду таких огромных собак не видела, у них-то в деревне они в основном были мелкие да неказистые, а здесь такой громила. Остановилась баба Света, страшновато ей стало, такой хватит, полруки долой.
Обойти его никак не получится, а пройти как-то домой надо, не возвращаться же назад, это же крюк километров пять, да с тяжелой сумкой, не девочка ведь уже.
Он лежал спокойно и вроде бы кидаться на неё не собирался, но уж больно страшный да здоровый, а вставать и уступать дорогу он явно не собирался.
– Эй, супостат, чего тут разлёгся, дай пройти! – строго сказала баба Света, а у самой поджилки трясутся да и голос подвёл, дал петуха на последнем слове.
Пёс на неё внимательно посмотрел, вздохнул и, с трудом поднявшись, отошёл в сторону на пару метров и снова растянулся на земле.
Когда он встал, баба Света не могла не заметить, что пёс был очень худ и это не могла скрыть даже густая, грязно-белая шерсть. Да и по тому, как он двигался видно было, что чувствует он себя не очень, то ли ослабел совсем от голода, то ли болен чем, а может старый совсем.
Баба Света хотела было пройти своей дорогой, но вместо этого полезла в сумку и стала искать, чего бы дать ему, уж больно жалко его стало. Достав буханку чёрного хлеба, она отломила четвертинку и кинула собаке.
– На, поешь.
Пёс поднял голову, с недоверием посмотрел на неё, но дотянулся до угощения и проглотил за секунду. Он явно ждал продолжения, потому что не отрываясь смотрел на сумку бабы Светы.
«Вот дура старая, – подумала она. – Пожалела на свою голову, сейчас кинется окаянный, харчи отберёт, да и мне достанется!»
Но пёс не двигался, а только перевёл взгляд с сумки на лицо бабы Светы и увидела она в его глазах такую тоску, печаль, что страх как рукой сняло. Отломив ещё кусок, она кинула его псу, он также молниеносно исчез в огромной пасти.
«Весь хлеб сейчас съест, бедолага. – мелькнуло в голове у бабы Светы. – да, хрен с ним, дома ещё полбуханки есть».
И она отдала собаке то, что осталось.
Она развернулась и уже пошла было домой, но услышала за спиной какой-то шорох. Испуганно оглянувшись, баба Света увидела, что пёс встал и с мольбой смотрит на неё. Сделав несколько шагов за ней, он остановился.
Сердце бабы Светы сжалось от жалости. Вот бедолага, душа ведь живая, хоть и страшён с виду.
– Ладно, пойдём со мной! – со вздохом сказала баба Света и пошла по тропинке к дому, пёс двинулся за ней.
Когда баба Света с собакой приблизились к дому, дед Степан как раз дрова колол. Увидев жену и следующую за ней огромную собаку, он сначала решил, что бабу Свету надо спасать. Прихрамывая, со всей возможной для себя скоростью, он выбежал за калитку и встал, держа топор наперевес, готовый к бою.
Баба Света, увидев вооружённого мужа, перепугалась не на шутку:
– Ты чего, старый, совсем ополоумел? Чего делать-то собрался?
Она приостановилась, пёс тоже.
– Беги, Светка, быстрей, я его сейчас порешу!
– Кого порешишь, его?
Баба Света обернулась на собаку. Пёс сидел как-то неловко, кособоко на дороге, видимо, ноги плохо его держали и, не мигая, смотрел на её мужа.
– Брось топор, дурак старый, со мной он.
Дед Стёпа от изумления рот раскрыл:
– Совсем сдурела? Такую зверюгу в дом вести! Он же ночью сожрёт нас всех и косточек не оставит! Жить надоело?
– Топор-то опусти, Стёпа. Плохой он совсем, то ли старый, то ли больной, пусть в сарае поживёт. Жалко мне его стало, душа живая не должна одна на дороге помирать.
Дед Стёпа топор опустил, посторонился, но ворчливо пробурчал:
– Жалостливая ты у меня больно, Светка, как бы нам потом самим не пожалеть, вон огромный и страшный какой.
Зашёл во двор, положил топор на поленницу и открыл дверь старого, покосившегося сарая.
– Веди уж сюда, хай тут на соломе отлежится.
Баба Света зашла во двор, затем в сарай, пёс следовал за ней. Поворошив солому и собрав подстилку потолще и помягче, она сказала:
– Давай, дружок, ложись здесь, сейчас поесть тебе чего-нибудь соберу.
Пёс с облегчением растянулся на соломе и прикрыл слезящиеся глаза.
Баба Света ещё минуту посмотрела на него, жалостливо вздохнула и пошла в летнюю