target="_blank" rel="nofollow" href="#i_050.png"/>
Через некоторое время стали возникать ненадежные союзы. Сотрудники большинства финансовых отделов обнаружили, что у них есть общие интересы, уладили свои разногласия и, объединившись, единым фронтом атаковали группу Перспективного планирования.
Когда прибыла первая полицейская машина, шестнадцать пуль с разных сторон пробили ее радиатор прежде, чем она доехала до середины подъездной дорожки. Еще два выстрела срезали радиоантенну, но слишком поздно, слишком поздно.
Мэри Ходжес как раз собиралась положить телефонную трубку, когда Кроули открыл дверь ее кабинета.
– Это, должно быть, террористы, – рявкнула она. – Или браконьеры. – Она уставилась на вошедших. – Вы ведь из полиции?
Кроули увидел, что ее глаза распахиваются все шире.
Как все демоны, он обладал хорошей памятью на лица, и ему не помешало то, что прошло больше десяти лет, исчез плат, зато появился довольно строгий макияж. Он прищелкнул пальцами. Мэри опустилась в кресло, а на лице у нее застыло отсутствующее, но любезное выражение.
– Зря ты так, – сказал Азирафаэль.
– Доб… – Кроули глянул на свои часы, – …рое утро, мадам, – сказал он нараспев. – Мы просто двое сверхъестественных существ и хотели бы поинтересоваться, не знаете ли вы, где сейчас находится пресловутый Сын Сатаны. – Он сухо улыбнулся ангелу. – Так что, мне будить ее? Только чур – излагать все это будешь ты.
– Ну, раз ты так на это смотришь… – протянул ангел.
– Иногда старые методы работают лучше всего, – сказал Кроули. Он повернулся к безучастной женщине. – Вы были здесь монахиней одиннадцать лет назад? – спросил он.
– Да, – ответила Мэри.
– Вот! – бросил Кроули Азирафаэлю. – Я знал, что не ошибся.
– Дьявольская удача, – пробурчал ангел.
– Вас тогда звали сестрой Балаболкой. Или как-то вроде этого.
– Тараторой, – глухо ответила Мэри Ходжес.
– И вы помните историю с подменой новорожденных? – спросил Кроули.
Мэри Ходжес помедлила с ответом. Потом наконец заговорила с видом человека, который впервые прикасается к воспоминаниям, давно заросшим многолетней пылью.
– Да, – сказала она.
– Вы могли что-нибудь перепутать?
– Я не знаю.
Кроули немного подумал.
– У вас должны были остаться записи, – сказал он. – Обычные регистрационные журналы. В наши дни все регистрируется. – Он гордо взглянул на Азирафаэля. – Это была одна из моих лучших идей.
– Да, конечно, – сказала Мэри Ходжес.
– И где же они? – ласково спросил Азирафаэль.
– Когда новорожденных увезли, у нас случился пожар.
Кроули застонал и воздел руки к небу.
– Ясное дело, Хастур постарался, – сказал он. – Узнаю его стиль. Вот и доверяй им после этого. А сам-то небось воображает, будто чертовски умно придумал.
– Вы помните какие-нибудь приметы второго ребенка? – сказал Азирафаэль.
– Да.
– Пожалуйста, расскажите мне.
– У него были ути-какие