и перебросился с ним парой фраз – шепотом, так, чтобы гость не слышал. Ортега кивнул и, улыбаясь, обратился к Саласару.
– Город оплатит вам жилье, синьор, – пообещал он. – Добро пожаловать, и чувствуйте себя как дома.
– На первое время, пока мы не разберемся что к чему, – вставил Линарес. И снова предложил: – А сейчас, позвольте, я все-таки отвезу вас в отель. Это все ваши вещи?
Прощаясь, мэр искренне поблагодарил друга за то, что тот взял на себя труд разобраться с визитером. Времени у него самого, из-за постоянных встреч с потенциальными инвесторами, действительно было в обрез. Чертова трасса, идущая в обход Санта-Моники, грозила уничтожить город, с которым не справились ни гражданская, ни мировая война, ни голод, ни политика.
– А тут еще этот чертов телефон! – пожаловался Ортега. – Надо все-таки запретить Фернандес, – мэр говорил о своей секретарше, – приводить на работу детей. Диего, мелкий засранец, сунул мою Нокию в стакан с молоком, представляешь?
Комиссар рассмеялся – мэр города, жалующийся на трехлетнего мальчишку, выглядел нелепо.
– Послал ее за новым, – вздохнув, Ортега вытер со лба пот, – а пока мучаюсь. Не дай бог, пропустить из-за этого выгодное предложение!
Линарес, которому не сильно понравился приезжий – с замашками кинозвезды, но при этом не способный оплатить койку в отеле – решил все же попробовать вывести его на чистую воду. То, что Сильвио рассказал об истории своей семьи, в целом совпадало с тем, о чем упоминал в своих угрозах напавший на Анну подлец. Грех было не воспользоваться такой ситуацией.
Тщательно наблюдая за гостем в зеркало заднего вида, комиссар повез его в гостиницу невероятным крюком – цепляющим по своему маршруту и улицу, на которой проживала донья Анна. Если Саласар там уже бывал, он должен был себя выдать.
Линарес припарковался прямо перед домом Анны и внимательно смотрел на Сильвио, ожидая от него какой-либо реакции.
Гость тем временем беспрерывно исторгал недовольство, но по несколько другому поводу:
– Конечно, я не рассчитывал на президентский номер, но селить себя на таком отшибе тоже не позволю! – громко ворчал он, вылезая из машины. – Если отель менее четырех звезд, лучше сразу развернемся и поедем в центр. Я своими глазами видел там что-то со спа… Это что?
Вопрос он задал, наткнувшись, наконец, глазами на Анну Моредо.
– Вы все-таки привезли меня сюда? Это же она? Та слепая?
– Вы ее узнали? – отреагировал Линарес. – Видимо тоже по фото в газетах? Замечательно.
– Именно так! И я предупреждаю, комиссар, что вам это с рук не сойдет! По-моему, я ясно дал понять, что не имею никакого отношения к тому, что случилось с вашей… с этой… с этой синьорой!
– Донья Анна? – Линарес обратился к старухе. – Вы не узнаете его?
– Трудно сказать, Эстебан, – ответила слепая. – Говорит он по-другому, это точно. У того голос был низкий, и хрипел он, словно напившийся уксуса самоубийца. Этот же визжит, как пожарная сирена. Он может подойти поближе?
Линарес