нужно купить для них альбом. Патефон занимает прежнее место, потому что ни на одной открытой полке не помещается. На антресоль возвращаются пластиковые прозрачные контейнеры с елочными игрушками, зимней одеждой, лыжи и прочие мелочи.
– Остались финальные штрихи, и мы свободны, – сажусь на кресло и пододвигаю к себе одну из оставшихся коробок, легкую, но объемную, будто от телевизора. Открываю и пару секунд пытаюсь осмыслить увиденное.
– Оливия, а кем вы работаете?
– Работала. Сейчас живу на квартирную плату, – отзывается она, протирая оставшиеся свободными полки.
– Так кем?
– Секретарем, бухгалтером, одно время вела финансы в фирме мужа. А что?
– Не швеей…
Не замечаю, как Оливия подходит ко мне. Это та самая коробка, которую она от меня закрывала. Внутри – разобранный манекен, измерительная лента, ножницы, подушка с иголками и несколько толстых тетрадей.
– Можешь посмотреть тетради, – предлагает она, присаживается рядом. Киваю. Открываю их. Зарисовки одежды. Сочные цвета, оригинальный крой. Много ассиметрии, захлеста и других оригинальных элементов. А главное – все удивительно просто и лаконично. Очень красиво!
– Чье это?
– Одной квартирантки.
– Она очень талантливая. Почему не вернулась за всем этим?
– Видимо, там, куда она переехала, это не нужно, – пожимает плечами женщина. И затем спрашивает:
– Любишь шить?
Я вспоминаю, как подростком много времени проводила за рисованием эскизов и воплощением своих идей. Тогда это было единственной страстью. Не помню, почему бросила это. Наверное, после поступления перестало хватать времени. Пытаюсь почувствовать, любила ли я это. Не знаю. Люблю ли сейчас? Тоже.
– Не знаю, – отвечаю честно. – Давно не брала иголку в руки.
– Судя по тому, что ты сегодня навыбирала, скоро узнаешь. Нужно привнести в это старье стиль и видение, не находишь? Нельзя просто взять вещь из прошлого века, и попытаться носить ее сейчас, не обыграв. Согласна?
– Да, – не могу оторвать глаз от тетради. Марк говорил, что я не стремлюсь ко вниманию. Но эти яркие цвета и смелые формы меня не пугают. Наоборот! В груди поднимается знакомый жар. Последний раз чувствовала подобное, когда переезжала. Почему-то мысль о том, чтобы выйти на улицу в подобном, завораживает.
– Не помните, как звали ту квартирантку? Может, найду ее в сети, вдруг она до сих пор шьет.
– Помню, но это бесполезно. Я точно знаю, что она уже давно не брала иголку в руки.
– Та самая?
– Да.
– А чем она занимается?
– Фрилансит, зарабатывает головой, но не креативом, и не руками, – как-то неопределенно качает головой Оливия.
– Жаль. Одежда потрясающая!
– Тебе нравится, – она пару секунд сидит, чуть нахмурившись, будто вспоминает. Затем быстро ныряет в другую коробку, роется в ней