которое снова вывело Ригана из себя.
В следующую секунду улыбка исчезла, и взгляд Сенамотис снова стал пронзительным и грустным – как тогда, на корабле.
Руки её вспорхнули, скидывая овивавшее фигуру покрывало, и перед Риганом предстало хрупкое тело, белое, как молочный опал. Тонкие плечи были расправлены, хотя Риган почти не сомневался, что эта поза даётся девушке нелегко. Пальцы Ригана сами собой двинулись вперёд и коснулись тонкой ключицы. По телу Сенамотис тут же пронеслась дрожь, нежное плечо завибрировало под рукой Ригана, и он, и без того впавший при виде обнажённой фигуры Сенамотис в необъяснимый транс, понял, что эта дрожь передаётся и ему.
– Не бойся, – прошептал Риган. Он сам не знал, зачем говорит шёпотом и почему несёт такую чушь, но девушка вызывала у него сейчас почти благоговейный трепет, какого Риган не испытывал даже когда перед ним был Священный Дуб.
– Я не боюсь.
Сенамотис почему-то тоже говорила полушёпотом и – вопреки словам – когда кончики пальцев Ригана двинулись вниз, тело её сотрясла новая дрожь.
Риган провёл пальцами от ключицы вниз, к бледно-розовому соску. Прочертил круг, а затем, так и не коснувшись его, замер и поднял взгляд.
Сенамотис стояла, закусив губу, и от осознания того, что эти прикосновения неприятны ей, в сердце Ригана вспыхнула новая злость. Ему захотелось схватить девушку и швырнуть на ложе, стоящее в углу. Не церемонясь сделать своей, как присваивал Риган всё, что хотел иметь.
– Продолжай… – сказала Кейли тихо, и теперь уже по телу самого Ригана пронеслась дрожь. Он обнаружил, что уже несколько секунд как не дышит, удерживая воздух в лёгких, и, резко выдохнув, рванулся вперёд, чтобы губами коснуться тонкого плеча, попробовать его на вкус.
Кейли тоже выдохнула и, подавшись навстречу, обвила руками его шею, а когда Риган прочертил губами дорожку вдоль плеча и легко прикусил кожу там, где пульсировала кровь, испустил негромкий протяжный стон.
Риган не знал, что с ним происходит. Все мысли улетучились из головы, и только губы продолжали целовать гладкую кожу. Он постепенно опускался вниз, целуя её живот, от чего пленница испустила ещё один протяжный стон. Только этот звук пробудил Ригана от транса, так что он обнаружил себя стоящим на коленях на полу. Пальцы Кейли – или Сенамотис, Ригану было абсолютно всё равно – шевелили волосы у него на макушке, пробуждая стайки мурашек где-то под кожей. Ригану нестерпимо захотелось приникнуть к груди девчонки щекой и уснуть, но он решительно прогнал этот несвоевременный порыв и прошептал только:
– Что ты делаешь со мной?
В глазах девушки, впрочем, стояло такое же недоумение. Не убирая рук и продолжая играть с волосами Ригана, она растерянно произнесла:
– Ты собирался меня омыть.
– Да.
Риган сглотнул, заставил себя высвободиться из маленьких, но неожиданно цепких рук, поднялся в полный рост и взялся за ёмкость с водой. В бронзовой чаше плавали травы, которые Риган собрал в саду. Рассказывать о том, какие именно травы ему нужны, Риган никому не хотел.
– Встань