растащили госсобственность по кусочкам, а теперь напоказ жируют. И никто им не указ.
Жена, как и всегда, вышла в прихожую проводить мужа на службу. Заспанная, с припухшими глазами, в халате, а все равно красавица. Акатий до сих пор удивлялся: ну что Наталия в нем нашла? Ростом он не вышел; сутулился; его и всегда-то реденькие, чуть рыжеватые волосы, стали вылезать, и последние годы приходилось прикрывать лысину зачесом; выглядел он даже в форме изможденным: грызла желудок язва, скакало давление.
– Кому это ты с утра, Катий? – Наталия показала на телефон.
– Веригину звонил, Славке опять надо… – буркнул Сапожков и пошел на кухню выключить телевизор.
На экране юркий адвокатишко разъяснял автолюбителям, как обходить закон и не платить штрафы за нарушение Правил дорожного движения.
– Скоро водители будут на инспектора в Европейский суд по правам человека подавать, – проворчал Сапожков. – Ну, я пошел, Наташа.
– Передай привет Веригину. Как его Зинаида, поправилась?
– Спрошу.
Вот к Веригину и пойду инструктором. А Наталия пускай дома сидит.
Да, давненько они с Веригиным знакомы. Попросит один что, другой в лепешку расшибется, а сделает. Но последнее время отношения с автошколой не ладятся.
Прошлой осенью их группа сдавала "площадку". Накануне целый день поливало как из ведра, а ночью разъяснило и загололедило. Курсанты сейчас балованные, на отцовы деньги учатся. Вот и тогда: один "забуксовал" на эстакаде, второй "заглох". Села девчушка, с виду недомерок – цыпленок за рубль пять – белобрысенькая, хвостик, джинсики. А, видать, с характером: дунула на челку, глазенками сверкнула – и по газам. Характер перед папой надо показывать, а не перед капитаном ГИБДД на государственном экзамене по вождению. Перелетела эстакаду. Хорошо, машина повисла на ограждении задним мостом. Сердце у Сапожкова захолонуло. До пенсии – кот наплакал, вот уж оно, крылечко дачное, рукой подать, а тут на тебе – "ЧП".
А вчера, уже, как говорится, под занавес, когда последний ученик оставался в машине, чуть было не вляпались по-крупному. И опять – "Главная дорога". Повернулся Сапожков в пол-оборота назад к Веригину, расслабился под конец экзамена. А ученик знай себе едет. Акатий болтать-то болтает, а краем глаза за дорогой поглядывает. Отвечать, случись что, ему придется. Видит: пешеход пьяненький наперерез через проезжую часть по диагонали шагает. Не торопясь идет, пошатывается, по сторонам не смотрит. Ему в винный отдел надо, видите ли. А ученик катит себе спокойно на третьей, думает, наверное, что раньше алкаша проехать успеет. Дурачок, дорога не доска классная в автошколе. Ты-то успеешь, а что если он не успеет? Вдруг испугается и побежит? Или, того хуже, метаться начнет? Ударил Акатий по тормозной педали – нет эффекта. Надавил что было мочи – едет машина. Рванул руль на себя, вправо, – и за ручник, сразу же обеими руками. Хрустнуло в пояснице, зато остановились, слава богу! Только по пути в отдел дошло до Сапожкова, что, обернувшись назад, давил он правой ногой не на тормоз, а на педаль