смерть. Была ли она на том краю, узрела ли тень великолепия Чертогов Отца? Кто знает? Субъективно всё выглядело так…
…Она стояла на Родине над растерзанным мальчишкой, и неизвестно зачем, вкладывая собственную душу, пела песню без слов. Эта популярная песенка с давних пор радовала её и дарила хорошее настроение, но к проводам погибших людей отношения не имела никакого. Баллада называлась – «Гимн новых миров», и переливалась вариациями голоса. Так почему же она выбрала именно эту элегию. Да просто потому, что любила, нехитрая мелодия чем-то цепляла сердце и всегда свободно лилась в исполнении далеко не оперной дивы Алессо. Она не могла вспомнить, зачем поёт в принципе, но откуда-то веяло знанием, что сейчас эта песнь нужна абсолютно всем. Возможно, этот простенький мотивчик оставался единственной нитью удерживающей чью-то жизнь. Допеть её она должна обязательно. И песня не прервалась. Переливаясь обертонами, рапсодия звучала, звучала и звучала. Возможно, песенка и не отпустила за край…
Да, мир был бы много лучше, если б такие несущие радость мелодии звенели повсюду и обращали песней юдоль людей.
– На речке, на речке, на том бережочке,
МЫЛА МАРУСЕНЬКА БЕЛЫЕ НОЖКИ.
Глава 23. Перезагрузка с некоторыми отступлениями
– МЫЛА МАРУСЕНЬКА БЕЛЫЕ НОЖКИ. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. – Надоевший Саше до зубовного скрежета любимый народный хит прошлого поколения звучал с кухни, где мама готовила ему завтрак: – Ну что она без конца слушает эту совдепию. Радиостанция «Маяк» как зациклилась на этом старье. – Не раскрывая глаз, он недовольно залез с головой под одеяло. Но настроение резко улучшилось, когда Саша унюхал, что именно она там готовит. В честь праздника мать наколдовала свои коронные и его любимые блинчики, а съесть их можно было целую тонну. Толкнув соню, она пошла ставить тарелки.
Саша вскочил, прищурился и поёжился. Было слегка прохладно, однако погода стояла великолепная, весеннее солнышко весело светило в распахнутое настежь окошко. Денёк со всех сторон намечался чудесный. Шёл месяц Май, а сегодня как раз было первое – праздник и, включая день наставший, выходных ещё оставалось целых три.
– Мам привет. – Саша бодро впрыгнул в спортивный костюм и выбежал на кухню: – Давай лучше послушаем румынов или Би-би-си, ты б ещё Зыкину врубила. Или хочешь, поставлю кассету, мне вчера новую записали. – Предложил он, схватил блинчик, и, не дожидаясь ответа, перестроил приёмник на радио Букурешт. Попал он удачно, радио выдало начальные аккорды Майка Шенкера и божественный голос Клауса Мэйна. С утра румыны бодрили группой «Scorpions».
– Доброе утро. Не хватай. Сядь и поешь нормально. – Мама шлёпнула его по загребущей ладошке и усадила за стол: – А песню оставь. – В отличие от сына хард-рок она не любила, однако чарующая мелодия «Fly, people fly» никого не оставляла равнодушным.
В стране царила гласность и ещё недавние «вражеские голоса» свободно пронизывали радиоэфир. Сашу это радовало,