Рассказ про белого бычка. A.G.A

в одно время по всему миру начались синхронные грабежи и вандализм. Люди получали удовольствие от вседозволенности, от разрушения чего-то прекрасного, при условии, что на следующий день с этим будет всё в порядке. Кто-то взрывал цистерны, уничтожал картины, а на следующий день приводил друга, чтобы и тот мог собственноручно что-нибудь взорвать. С каждым днём такой беспредел всё повышался. Возрастали и число решившихся на это людей, и степень их смелости. Можно было зайти в любое место и взять то, что хочешь. Полиция не выходила на улицы, потому что на следующий день все эти вещи опять окажутся на своих местах, заключённые на свободе, а порядок к обеду падёт.

      Но в один день, споря за право отрубить голову памятнику двухсотдвадцатилетнего поэта, двое мужчин не на шутку разошлись и дело дошло до драки. В порыве чувств, но сам искренне нехотя, один разбил другому затылок об поребрик. Он не хотел этого, но стучал черепушкой друга об каменный угол ещё раз тринадцать после того, как мозг бедолаги отключился. Ошарашенные знакомые разошлись в стороны. Убийца опомнился. Ярость спала с его лица и он начал трясти друга за плечи. Но тот никак не приходил в себя. Тогда мужчина схватил за голову труп друга и черепушка мягко прогнулась. Всё лицо осело и вмялось на рассыпанных осколках костей, как старая детская игрушка.

      Последствия эмоционального шока убийцы не столь важны. Известно только что дожил он до вечера относительно счастливо, заливая горе, уже не оцениваемой бутылкой алкоголя. В беспамятстве он уснул и проснулся на утро в том же счастливом состоянии, как во все предыдущие разы. Ему снился всё тот же сон и так же он потянулся, как и всегда, однако вечернее состояние моментально врезалось в сознание, подавив любую радость. Похмелье не одурманивало, как будто и не пил накануне. Телефонные операторы не работали с самого утра, и мужчина побежал на своих двоих на соседнюю улицу к дому друга. Как же поменялось его состояние, когда он заметил друга, счастливо улыбающегося, на крыльце своего дома. Однако и состояние друга поменялось, как только он заметил своего убийцу. До этого он всё утро обнимал и целовал свою семью, рассказывая о страхе в котором он отключался и терялся. Но теперь страх сменился яростью за боль и риск, которым подверг его теперь уже бывший друг.