переборщила с перцем. Гарик не любил острое. Ему сейчас хотелось чаю, и он нервничал все больше и больше. Он перестал кушать и посмотрел на стену, поверх головы жены.
Она чувствовала, что муж сердит на нее, но не понимала почему. Она перебирала в памяти весь этот дождливый октябрьский день, с утра и до этой вечерней минуты, но не могла вспомнить ничего ТАКОГО. «Нет, – думала Марго, – совесть моя чиста. Просто он не в духе. Может, что-то случилось на работе, и я его нервирую. Но при чем тут я?»
Маргарита встала, вылила из чайника немного воды в раковину и снова поставила чайник на плиту.
– Так скорее закипит, – сказала она и села на свое место.
– Могла и раньше догадаться, – заворчал Гарик и снова уставился на точку в стене.
– А чего не подсказал, раз умный такой? – съязвила Маргарита.
Гарик ничего не ответил жене и почувствовал, что сейчас взорвется. Секунд шесть-семь он учащенно дышал, но потом неожиданно для себя успокоился и размышлял уже спокойно.
Ведь как бывает, думал Гарик. Оказывается, все проходит. Исчезает бесследно, как будто и не было ничего. Оказывается, семейная жизнь убивает своей обыденностью, и остается только этот желтый свет. Страшно подумать, что все затухает, и такое создается впечатление, будто сразу задули тысячу свечей. И что можно прийти к тому, что совершена ошибка, большая, большая ошибка! А кто виноват? Не знаешь. Наверное, никто. Просто в жизни так бывает. И тебе кажется, что что-то ушло, и ты до неузнаваемости изменился…
Все ушло, думал Гарик. Стерлось. И мог ли кто-нибудь предположить, что все то неистовство, безумство погрязнет в болоте обыденности? Что все сведется к тому, чтоб идти на работу, возвращаться домой, есть и спать? Где любовь, боже мой? Куда она подевалась? Ведь была же! Честное слово, была! И какая!..
– Этот чайник сегодня не закипит! – закричал он.
Маргарита спокойно ответила:
– А ты займись чем-нибудь. – Она встала и ушла из кухни в комнату.
Тут что-то очень тяжелое сдавило Гарику грудь, и он закричал. Громко, очень громко!
– Эй, ты! Не смей мне указывать, что делать! Слышишь? Ёб твою мать! Не сметь больше!
В ответ, конечно, тоже крик. Истошный крик Маргариты:
– Что ты на меня взъелся, а? Что случилось? Что я сделала? В чем я провинилась? Что с тобой вообще происходит?..
Гарик закурил и вышел на балкон. Там было темно и слышно, как моросит дождь: «Неужели можно разлюбить человека, которого обожал?! Ведь я ее больше не люблю! Не люблю! НЕ ЛЮБЛЮ!!!»
Маргарита Маноян лежала на диване в комнате и тихо плакала. И думала о том, что Гарик очень изменился. А может, он и был таким? Просто до женитьбы не было случая этим чертам его характера проявиться?
«Не знаю, боже мой, не знаю!..»
Гарик же стоял на балконе и сквозь стекло двери видел, как из чайника повалил пар. Пар, как и все остальное на кухне, был желтым. Все было желтое, грязное, мутное.
Гарик не знал, как быть дальше.
Чах Гарик не знал, как жить потом.