капсулы.
Техники еще ночью закрепили на капсуле два двигателя и небольшой запас топлива, которого должно было хватить для придания ускорения.
Церемонию транслировали на всех корабельных и земных каналах. Капитаны и офицеры экипажей кораблей в белоснежной форме. Стройные ряды свободных от вахты членов экипажей. Три венка, по одному от каждого экипажа, один живой цветок от Наташки и немного шерстинок смуурзи.
В полном молчании все покинули отсек. С шипением отошла стенка-шлюз. Рука манипулятора бережно подняла капсулу и выставила наружу, передав свою ношу магнитному перехватчику. Модуль отошел от корабля и развернул капсулу в нужном направлении. Отключились магниты.
Капсула стала плавно падать вниз, метр, два, четыре. Расчетное расстояние семь метров. Вырвалось пламя из сопл двигателя и капсула, набирая скорость, затерялась среди мерцающих звезд. Всем стало еще тяжелее.
Это смуурзи, верная Маарлаа, словно почувствовав, что больше никогда не увидит и не почувствует своего друга, разразилась отчаянным, горьким, плачем.
По расчетам Странника, капсула должна достигнуть Солнца через семьдесят лет.
С играми лететь стало веселее. Хоть какое-то полезное занятие, даже появился смысл в вахтах и дежурствах. В жизнь снова вернулись авралы и тревоги, стало меньше свободного времени.
Макс научился прибегать на мостик в любое время, с отдыха, из столовой или из душа. Научился быстро вникать в процесс, включаться в командную работу.
В таком ритме прошло три дня. Утром четвертого дня, когда Макс передал вахту Дюшику и устало брел в свою каюту, в мире что-то изменилось. Вроде все было как обычно, да и что может измениться во время полета? Но изменилось и Макс все никак не мог понять, что именно.
На руке завибрировал коммуникатор. Вызов был от Наташки, в это время она тоже идет после вахты, у них совпадал график дежурства и Макс думал, что это неспроста.
– У тебя еще остались силы, не на долго – безо всякого предисловия спросила Наташка – срочно к смуурзи! С ней что-то случилось, ультразвук исчез!
– Бегу! – Макс бросился в противоположную от каюты сторону. Туда, где лифт на нижние уровни, к переходным шлюзам.
Наташка ждала возле двери каюты. Рядом стояли два медика и техник. Респираторы уже не надевали, воздух в каюте смуурзи еще вчера выровняли с обычным корабельным.
В каюте ничего не изменилось. Та же не тронутая еда, та же кровать. Только подушки разбросаны, одна порвана, покрывало разорвано посередине, а на спинке, у изголовья, видны две глубокие царапины. Все говорило о том, что здесь кипели нешуточные страсти.
На подушке спокойно спала Маарлаа, как обычно, свернувшись клубком, уткнувшись лбом в подушку, положив рожки впереди себя. Рядом с ней сидел Баюн. Кот был потрепан, худой и очень сердитый. Правое ухо было разорвано повдоль, буквально на две части, кровоточила рана, след от укуса на левой лапе.
Макс сел на край кровати и протянул руку к своему коту. Тот только посмотрел на него, но