вон он, в кровище валяется. Мефистус, похоже, ножик из брюха вытащил, а больше ничего не успел… Э! Э, босс! Не трогай нож! Дедушка Михалыч велел всё оставить как есть до прихода следственной группы!
– Ну и где она, эта группа? А сам Михалыч где?
Дед был в Канцелярии. Когда я зашёл к нам, то просто поразился виду Михалыча. Таким я его никогда ещё не видел. Он сидел, сутулясь на лавке, опустив голову так, что борода его разметалась по груди, руки безвольно висели по бокам, а в целом он выглядел не тем живчиком-старичком, к которому я привык и которого любил и уважал безмерно, а совсем старым дедом, уже распрощавшимся с белым светом и готовым к торжественному захоронению.
– Деда… – протянул я. – Ты чего?
– Всё, – тихо выдохнул он. – Всё, внучек, всё, Федя. Не понянчить мне мальцов твоих не народившихся ещё, не передать им опыт и мастерство за жисть накопленные…
– Дед! – заорал я, уже совсем перепугавшись. – Да что случилось-то?!
– Зелье эльфийское спёрли, – всхлипнул Михалыч. – Прощай внучек, не поминай меня злым словом, ить только добра я тебе желал на ентом свете, сам, небось, знаешь…
– Фух-х-х… – выдохнул я и сел рядом с дедом на лавку. – Перепугал. Я-то думал, а тут – зелье. Не переживай, деда, вернём мы твою отраву! Ну чего ты?! Не найдём заразу эту, что эликсир спёрла, так у Алика ещё выклянчим! Ты бы не в депрессию уходил, а лучше бы помог следствию, дед. А, кстати, что там ещё за следственная группа?
– Виторамуса назначили, – отозвался Михалыч и вдруг оживился. – А верно, говоришь, внучек! Надо найти этого злыдня! Ух, я ему!
– Во! – я хлопнул деда по спине. – А то уже помирать собрался! Давай, деда, лучше помоги расследованию!
– И то! – подскочил Михалыч, вытягивая из безразмерного кошеля топорик. – Ужо я им!
– Э! Э! Деда, ты кого рубить собрался?!
– Кого надо! – отмахнулся он. – Иди себе, Федька, царствуй, не мешай мне…
Ну, вот. Только отвлёкся от государственных забот – сразу напомнили.
В коридоре уже началось следствие и Виторамус, аномально интеллигентный бес из нашего Хранилища всяких магических штучек, временно сменивший поле деятельности, уже сидел на корточках, держа в руке нож и внимательно его разглядывая.
– Государь… – взглянул он на меня снизу вверх.
– Убью! – прошипел я в ответ.
– Фёдор Васильевич, – немедленно поправился он, – смотрите, какой ножик интересный.
– Нож как нож, – пожал я плечами. – Рукоять деревянная, лезвие длинное, чего такого-то?
– А вот, взгляните, – он поднялся и сунул мне под нос хищно блеснувшее лезвие, с бурыми пятнами уже подсохшей крови, – бороздку видите по всей длине?
– Ну? – я пожал плечами. – Обычный кровосток.
За спиной фыркнул Аристофан, Михалыч укоризненно покачал головой, а Виторамус вздохнул:
– Где вы такой ереси нахватались, Фёдор Васильевич? Не бывает никаких кровостоков на холодном оружии.
– Да ну на! – я ткнул пальцем в бороздку. – А это что тогда?
– Осторожней! – Виторамус резко убрал руку с ножом, не дав мне прикоснуться к лезвию.
– Это