а то получается, что я настраиваю тебя против этого типа. Уверена, он поспешит вылить на меня ведро грязи, даже не ведро, а несколько ушатов. Хочу тебя предупредить, дорогая, после смерти твоего папы многое переменилось, и отношение его друзей тоже. Так что будь осторожна, не принимай слова на веру.
– Я не очень понимаю, о чем ты? – нахмурилась я.
– Поймешь, – кивнула Муза. В этот момент мы как раз подъехали к офису, она лихо затормозила и взглянула на меня.
– Что ж, иди.
– Может, пойдем вместе? – на всякий случай предложила я.
– Ну уж нет, мы и так видимся с ним слишком часто.
Нежелание Музы говорить о том, что она делала в кафе, показалось мне странным, она довольно болтлива, выходит, у нее появились тайны. Размышляя над этим, я вошла в офис и длинным коридором направилась к Морозову. Справа был кабинет, который раньше занимал отец. Табличку с двери успели снять, и это вызвало у меня неприятное чувство.
Секретарь отца, дама лет пятидесяти, теперь перебралась в приемную по соседству, дверь была открыта, и мы увидели друг друга одновременно.
– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Андрей Ильич не предупредил вас?
– Он сейчас занят. Присаживайся. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо.
Я устроилась на кожаном диване, поглядывая на дверь кабинета Морозова. Оттуда доносились приглушенные голоса.
– Это такой удар для всех нас, – вздохнула Валентина Петровна. – Я имею в виду смерть твоего отца. Мы до сих пор не в состоянии поверить в это…
– Я тоже.
– Удалось что-нибудь выяснить? – спросила она нерешительно, а я покачала головой.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился тучный мужчина в сопровождении Морозова. Судя по их лицам, разговор обоим не доставил удовольствия. Мужчина, не обращая на меня внимания, удалился, а Морозов подошел ко мне и улыбнулся. Улыбка получилась какой-то вымученной. Вообще его вид оставлял желать лучшего, чувствовалось, что он раздражен, а еще очень устал. Под глазами мешки, в волосах появилась седина, которую я раньше не замечала.
– Здравствуй, – сказал Андрей Ильич, я поднялась, и мы обнялись. – Идем ко мне, – предложил он, и мы вместе вошли в кабинет.
Морозову было лет сорок, у отца он работал довольно давно, чем занимался до этого, я понятия не имела, но знала, что папа очень хорошо к нему относился. Мне Морозов всегда нравился, он был, что называется, душой компании, веселым, приятным человеком, но теперь было видно: с весельем у него проблемы, что неудивительно.
– Садись, – кивнул он мне на диван и сам устроился рядом. – Вчера прилетела?
– Да.
– Как тебя встретили?
– Ты имеешь в виду Музу? – Мы с ним были на «ты», сейчас я затруднялась припомнить, как это произошло, но инициатива, разумеется, исходила от него.
– Конечно, – кивнул он и досадливо поморщился. – Небось она сказала, что я вас обворовываю?
– Мы еще не успели поговорить как следует, – уклончиво ответила я.
– Значит, скажет.
– По-моему,