Леонтий Раковский

Генералиссимус Суворов


Скачать книгу

замужества!

      Неряшливость Суворову была горше всего. Он во всем любил чистоту и порядок. Он от каждого солдата требовал опрятности, сам был чист и аккуратен, а жена не мылась по неделям.

      Александр Васильевич пробовал урезонивать жену, но, кроме скандала, ничего из этого не получалось.

      «Вот выбрал папенька! Знатного роду, а такая тетеха!» – думал иногда он.

      И, наблюдательный, он прозвал ее в уме «фаготом» – за всегдашнюю крикливость.

      Суворов уже месяц был женат, но все никак не мог привыкнуть к этому. Каждый день повторялась старая история: когда Суворов утром видел в своих с детства родных комнатах какую-то чужую румянощекую, полную женщину, он думал одно и то же: «Когда же уедет эта гостья?»

      Он не привык к семейной жизни, не любил спокойно сидеть на одном месте. Это было выше его сил.

      С женщинами Суворов сталкивался мало. Мать Александра Васильевича умерла, когда ему шел четырнадцатый год. С сестрами Саша не водился, – они были значительно моложе его, да к тому же он все дни просиживал за чтением: у отца в комнате стоял большой шкаф, набитый военными книгами.

      Потом, с пятнадцати лет, началась военная служба. Ну, еще в лагере или на походе ущипнуть за мягкий бок какую-нибудь смазливую маркитантку, посмеяться и пошутить – это куда ни шло солдату. Это, по всей вероятности, не считал для себя непозволительным ни Тюренн, ни Монтекукули[40]. Но жить вот так, как он теперь, – байбаком, держась за женин салоп, – слуга покорный!

      «Совсем обабился! Халата и трубки только недостает!» – сердито фыркал Суворов, вышагивая по комнате.

      Александру Васильевичу не сиделось на месте.

      Однажды он встретил в городе знакомого штаб-офицера из штаба графа Румянцева, которого Румянцев прислал в Москву по каким-то делам.

      Штаб-офицер рассказал, что граф намеревается весной перейти Дунай и пробиться за Балканы, чтобы поскорее окончить эту войну, которая тянется вот уже шесть лет.

      Это известие всполошило Суворова.

      На следующее утро Суворов принял решение: сегодня же, не откладывая, ехать к армии.

      – Вели запрячь тройку! – сказал он Прошке.

      Варюта еще нежилась в постели, когда муж, в плаще и треуголке, пришел к ней проститься:

      – Ну, Варюта, оставайся здесь с батюшкой, живите с Богом, а я – поеду!

      – Куда же ты, Сашенька? Погоди, я тотчас встану, поедем вместе!

      – Я к армии еду. На войне бабам какая ж работа, помилуй Бог! – усмехнулся Суворов.

      Он поцеловал жену, которая от изумления не могла выговорить ни слова, и вышел из комнаты.

      Когда он пришел к отцу, старик развел руками:

      – Без сборов, ничего вчера не сказал. Раз-два – и в такую дорогу?

      – Так, по-солдатски, раз-два, и надо, папенька! Какие же у нас сборы? Треуголка да палаш – вот и весь сбор наш! Армия не ждет. И так загостился! – весело сказал Александр Васильевич.

      – А жена-то как? – спросил отец.

      – Уповаю на вас, папенька. Посмотрите за ней! – ответил он, целуя худую