и как же, по-твоему, должен владыка рассуждать?
– А вспомни, что я тебе сказал: для бохмичи все, кто другой веры, – враги. Значит, и ромеи – враги, и ляхи, и угры, и германцы… Все, кто вокруг, – потому что бохмичи нынче только в Великом Булгаре живут. Но до Булгара – далеко, и он нам – не помощник. Значит, примешь веру своего Габдуллы – и придется тебе со всем миром воевать. Как их пророк Бохмичи-Магомет и заповедовал. Хорошо ли это?
Владимир задумался… Но отвечать не стал. Уклонился.
– Много ты мне всего наговорил, воевода, – резюмировал он. – Ты мудр, но я – князь. Своим умом думать должен. Вот и подумаю. Ступай. Спасибо тебе!
Духарев поклонился и вышел. По ту сторону дверей – Габдулла. И опять – с улыбочкой.
Сергей резко остановился.
– Веселишься, холоп? – бросил он резко. – С чего бы?
Габдулла не оскорбился и не обиделся.
– Я знал, что господин мой сына твоего, Артёма-князя, в Киев позовет! – Шемаханец осклабился еще шире.
– А тебе что с того?
– Говорят, он недурно с оружием управляется? Получше, чем твой младший?
– Может, и так, – проворчал Духарев.
– А я бы проверил! – заявил Габдулла. – Как думаешь: не откажет?
– Вот у него и спроси! – буркнул Сергей, отодвинул шемаханца в сторону и зашагал к лестнице.
Вслед ему донесся смех бохмичи.
Вот же гад! И всё-таки почему он так похож на покойного Ярополка?
Глава девятая. Великий князь и посол византийского Василевса
На сей раз великий князь принимал византийского посла без лишней помпы.
Он сам, Добрыня, воевода Путята, ярл Сигурд, воевода Претич и, естественно, Сергей Иванович Духарев, более известный как боярин-воевода Серегей. В качестве гостя присутствовал князь черниговский, носивший пушкинское имя Фарлаф. Так повелось, что формально Чернигов признавал главенство Киева, а Фарлаф был правнуком одного их сподвижников Рюрика[17]. Лет на двадцать постарше Владимира, Фарлаф внешне от него изрядно отличался. Ростом повыше, намного толще, рожей пошире и вдобавок – обладатель могучей полуседой бородищи, отпущенной на полянский манер.
Мандатор Мелентий вошел, опираясь на плечо ромейского старшины. Он заметно прихрамывал, но выглядел бодро. На пол укладываться не стал.
– Божественный Автократор римский Василий Второй… – энергично зачастил он, – …предлагает тебе, хакан русов, великий князь киевский Владимир, согласно договору, заключенному твоим отцом, хаканом Святославом и василевсом Иоанном Цимисхием выполнить свой союзнический долг и оказать ему помощь в борьбе с мятежным Вардой Фокой, за что готов заплатить тебе пятнадцать кентинариев[18]. За эту плату Август и император рассчитывает получить от тебя не менее пяти тысяч отборных воинов!
Всё. Изложил. Выдохнул.
Воеводы переглянулись. Плата была более чем щедрая.