чтобы дернуться, набрать ветра в тугие паруса и, повинуясь выкрику Бутырцева, понестись во весь дух, разрезая форштевнем несущиеся навстречу тяжелые валы событий.
– Стоять, не двигаться! Дневной Дозор! Выйти из Сумрака!!! – рявкнул враз подобравшийся и ставший очевидно опасным Лев Петрович, которого с сей секунды должно называть непременно Ахроном.
«Почему Дневной? Ночной же…» – Нырков еще не успел ничего понять, а его уже потащило в водоворот событий.
Ахрон сделал движение рукой, будто рванул на себя невидимую дверь, и из воздуха вывалился тяжелый рослый моряк. Неопрятно одетый, небритый, с наглыми глазами свихнувшегося убийцы. Одуревший от силы, впитанной с кровью, вампир.
– Дозорные, – упырь швырнул это слово в лицо магам, как самое позорное оскорбление. – Светлая тварь и Темный барин. Думаете, на вас управы нет?
И буквально размазался в воздухе, прочертив собою атакующую кривую.
Он был быстр, очень быстр в своем полете к горлу юноши. Нырков никак не успевал даже отпрянуть, забыв о тех заклинаниях, которые у него были по требованию Бутырцева приготовлены на всякий случай.
Ахрон, казалось, вообще ничего не сделал, но упыря рывком снесло в сторону. Мощное тело моряка покатилось по земле, но тут же исчезло. Именно так все увидел Нырков.
– Заклинания к бою, ставь щит – и в Сумрак! – скомандовал Ахрон, бросаясь вслед за вампиром.
«Занятно: маг уже исчез, а слова его только звучат…» – непрошеная мысль лениво ползла в голове юного Светлого, пока он непростительно долго копался в поисках своей тени.
Наконец тень была найдена, поднята, и он протиснулся в скучный пыльный мир.
Вампир не бежал, как следовало того ожидать. Чудовище было сильным, очень сильным, мощь буквально сочилась из упыря. Сила убила в нем страх, он бросался на Ахрона, исчерчивая пространство пунктирными следами своих движений. Невозможно было разглядеть и того, кто находился в центре этого вихря, – маг крутился столь же быстро, отражая атаки. И это в Сумраке!
Иногда чудовище вдруг замирало на долю секунды. В эти мгновения Нырков имел возможность разглядеть его тупое лицо… Недоумевающую клыкастую морду – вампир не понимал, почему он, царь и бог этого места, не может достать противостоящего ему получеловека-полудемона. Очевидно, сила пожрала в кровососе не только страх, но и ум.
«Почему медлит Бутырцев? – в свой черед не мог понять Нырков. – Наблюдает вампира? Постойте, да это же… это гардемарин Маранин!»
Вдруг вампир рассыпался в воздухе, трухой оседая на глинистую дорогу. Ахрон повернул свое искаженное лицо к Филиппу и велел:
– Выходим.
Казалось, в красочном мире жизни ничего не произошло за те короткие секунды, прошедшие с момента, когда время споткнулось на своем пути. Все та же тоскливая крымская дорога, все те же телеги, скрипы, покрикивания возниц, блеющие овцы, команды усталых унтеров, ржание лошадей, висящая в воздухе пыль, вонь от трупов павших животных, гниющих