Такой, что ли?
– Так точно!
– Да я же сколотил его, даже покрасил! Уже месяца два никто не забирает. Ты из какой группы?
– Капитан-лейтенанта Поповских.
– Ну да, точно. Он же мне беленькой уже поставил. Видно, по пьяному делу позабыл, – пробормотал мичман, опомнился и погрозил мне пальцем. – Ты сейчас доски вот эти в стопку сложишь, потом ящик заберешь, а то ваш командир группы скажет еще, что я слова не держу.
– Есть, товарищ мичман! – радостно гаркнул я. – Разрешите, я напарника отпущу. Он снаружи.
– Две секунды, – буркнул мичман, включая циркулярную пилу.
– Саня! Федос! – заорал я, выскочив на улицу. – Вали за песком, я сейчас ящик буду делать! И давай рубль.
– На хрена тебе рубль? – начал возмущаться Федосов, осторожно разворачивая носовой платок и доставая желто-коричневую бумажку.
Это же надо! Он тоже свои сбережения в платок заворачивает! Не один я такой умный.
– Мичману! Он за просто так спину себе не почешет и досок не даст. Я ему вообще полтора рубля отстегиваю. Давай, не жмись.
Федос отдал мне рубль и, бурча что-то себе под нос, ушел в сторону площадки для рукопашного боя. Песка там было предостаточно.
Я сложил доски в штабель и получил из рук мичмана аккуратно сколоченный деревянный плоский ящик с ручкой и откидывающейся фанерной крышкой, на которой было приколочено несколько кармашков. Он, как и все на флоте, был выкрашен серой шаровой краской и имел очень приличный вид.
Получив ящик на руки, порадовавшись везению и забывчивости нашего командира, я все-таки решился и задал мичману вопрос, особо волновавший меня:
– Товарищ старший мичман, разрешите сегодня в вашей ленинской кино посмотреть?
– Матрос, ты чего несешь? Какое кино? Охренел совсем?
– Товарищ мичман, я уже смотрел, цену знаю. Я же не за так, еще матроса приведу, напарника с боевой пары, выручка больше будет.
– Вы, караси, охренели совсем. Служите без году неделя, а уже во все щели заныриваете. Иди, давай! После обеда подгребайте. Только смотри, молчок! Узнает кто, прекратятся просмотры!..
– Да я Зуру знаю, и Мотыль меня предупреждал, – блеснул я знакомствами с грузином и коком.
– Ну, все! Отчаливай, разболтался тут!..
После просмотра «Разведчиков» мы с Федосом завалились в кубрик, стирали носки и обсуждали фильм.
Группа прибыла только к отбою, голодная и уставшая. Нашего довольного настроения никто не разделял. Матросы опять целый день горбатились на огороде, и покормить их никто не удосужился.
На душе у меня стало как-то тягостно. Я немного подумал, вспомнил, кто сегодня дежурный кок, осмелился, прошел на камбуз и позвонил в дверь, как говорят радисты, семерочкой – «дай-дай-закурить». Теперь я знал, что это такое.
Из-за двери выглянул матрос из наряда.
– Чего хотел, кто такой?
– Балет из первой роты, к Мотылю по делу.
– Заходи, стой возле входа, сейчас доложу.
Через несколько минут из глубины камбуза мне кто-то свистнул и помахал рукой.
Мотыль