водицы коснулась.
– Студеная, – молвила дева, а после склонилась, чтобы напиться.
Холодная вода слегка обожгла уста, но до чего на душе полегчало. И сейчас отложила Весна лук со стрелами, и опустила обе ладони в родник, чтобы умыться. Струйки неслись по ланитам, да обратно в ручей возвращались, а когда открыла она глаза, то чуть не взвизгнула – в отражении увидала морду бесовскую с горящими глазищами. Подскочила тогда, головой завертела по сторонам, но никого не заметила, будто дух какой в роднике поселился и явил лик свой уродливый.
– Здесь сила нечистая, – зашептала Весна. – Духи потешаются, свести с ума хотят. Но не дамся. В сей чаще блуждать боязно. Все, пора браться за дело.
И побрела охотница вперед. Следы-то высматривала, звуки выслушивала, землицу трогала. Искала прибежище звериное. К вечеру обнаружила-таки ольховник, вся трава подле была истоптана, явно медведь тут сиживал. Присела дева на том месте, по траве пальцами провела, запахами здешними надышалась и замерла на мгновение, а потом посмотрела в сторону и расплылась в довольной улыбке:
– Знамо дело, рыбой пахнет, да чешуйки везде. Река поблизости, а там и добыча моя расхаживает.
Насторожилась Весна и крадучись направилась за ольховник, а там, вдали речка проистекала, видать та самая, у коей дева со Светехом гусей стреливали, токмо здесь река добрый крюк делала, да в ширине поприбавилась. Добралась она перебежками до берега, спряталась за сосной и глядит украдкой. А посередке, в шагах двадцати по колено в воде стоит бурый, рыбу выжидает.
– Вот ты родимый. Крупноват будешь, с тобой повозиться придется, – и охотница принялась в уме количество стрел прикидывать. – Да на такого весь колчан уйдет, – заключила в конце. – Ладно, была – не была. Ежели чего, вон на то дерево заберусь, вроде раскидистое.
А косолапый, знай себе рыбу ловит, да на берег оттаскивает. Не чует беды, что затаилась в чаще. Весна тем временем достала лук, вытащила за раз три стрелы и из-за дерева высунулась так, чтоб смочь прицелиться. Натянула тетиву, приготовилась. И хотела было уже выпустить стрелы, как из чащи выбежали медвежата, помялись-помялись на берегу, а потом к бурому пошли. Тут дева задумалась, ежели убьет зверя, то потомство помрет скоро, и нарушит она священное правило сей земли, как и отец ее. Но ежели откажется от затеи, то времени искать другого медведя не будет.
– Простите меня духи медвежьей земли, – прошептала девица. – Но воля моя мне дороже.
И снова нацелилась охотница, да только собралась отпустить пальцы, вдруг раздался из глубин дремучего леса леденящий душу рев. Тут же медведи подняли головы и побежали прочь из реки. Весна чуть лук не выронила, но вовремя очнулась. Пустилась дева через реку, благо та неглубокая была, перебежала она на другой берег и в чащу юркнула. Сердце в груди колотилось, что аж звоном в голове отдавалось. Никак чудище по следу идет, выследил-таки ирод проклятый.
Мчалась Весна во весь дух, даже дыханье в зобу сперло, а когда от бессилья остановилась, то лесом уж