перевернули страницу истории Глупова от Советской власти к Первой Головотяпской республике и обратно к Советской власти, в Глупове началась новая жизнь.
Прежде всего, Зойка Три Стакана отправила тов. Троцкому телеграмму следующего содержания:
«Ваше приказание разгроме белоглуповских полчищ полностью выполнено. Решительным штурмом красноглуповская армия опрокинула врагов мировой революции моста Грязнушку, нанеся сокрушительное поражение белым, полностью освободила Глуповскую губернию. Скорбим погибших ожесточённой борьбе товарищах, делу мировой революции все глуповцы верны последней капли крови».
Об «ожесточённой борьбе» Зойка Три Стакана, конечно, приврала, но дело это вполне обычное – с кем не бывает?
На телеграмму Зойки Три Стакана в ответ из Москвы пришло такое сообщение:
«Поздравляю замечательнейшей победой. Красноглуповская армия расформирована. Каменная Стальная дивизии включаются армию Юго-Западного фронта. Командирам дивизий вместе с бойцами прибыть недельный срок Царицын группу Ворошилова. Тов. Розенбам заняться восстановлением хозяйства губернии должности предгубкома. Ленин».
Получив эту телеграмму, глуповцы были озадачены. Никто не ожидал, что армию, столь блистательно разгромившую белых, расформируют. Это, во-первых. Во-вторых, все друг друга спрашивали шёпотом: кто это – Розенбам? Новый человек из Москвы? Или кто?
Все разговоры и домыслы были прекращены Зойкой Три Стакана. Прочитав телеграмму, она густо покраснела, и, опустив глаза долу, тихо, но внятно произнесла:
– Это я – Розенбам. Я – Зоя Абдукадыровна Розенбам.
Даже если бы обрушился потолок, или вдруг кариатиды зала Дворянского собрания начали красить губки и стыдливо прикрывать свои асбестовые обнажённые груди, это бы не произвело такого ошеломляющего известия, как слова Зойки Три Стакана. Никому в голову не могло прийти, что у неё есть нормальная фамилия, более того – имя и отчество. Шок – это по-нашему! Все, услышавшие Зойкин шёпот, в изумлении раскрыли рты и немало глуповских мух закончили свои беспечные дни в этих зияющих ямах.
Так – беспечный легкокрылый мотылёк, привлечённый в чёрной летней безлунной ночи ярким манящим светом трепетно горящей свечи…
Но, что это вдруг меня потянуло на лирику? Я ж об истории…
Вернёмся к архивам и их правдивому и суровому изложению.
Итак, немало глуповских мух погибло в те две минуты после того, как Зойка Три Стакана произнесла:
– Это я – Розенбам. Я – Зоя Адукадыровна Розенбам.
Она стояла, опустив глаза вниз, как будто школьница, которую уличили в том, что она тайком на уроке физики красила губы новой губной помадой череповецкого металлургического комбината.
Глуповцы, пока Зойка Три Стакана, вздыхая, приходила в себя, не шевелились. Даже Камень, посвящённый, казалось бы, в самые глубины тайн Зойки Три Стакана, стоял, как зацементированный, больше всех открыв свою пасть – слово «рот» здесь,