«Уральского змеелова».
– Позвольте, мадемаузель, ваш личный телефончик. Запишите вот здесь в уголке, – вкрадчиво зашептал он.
– Зачем вам?
– Благодарность хочу написать. Адресно. Конкретно. За прекрасно исполненную работу.
Девушка черкнула номер.
– Имя?
– Лучше назовите вслух, у меня прекрасная память.
– Наталья.
– Уже запомнил! До встречи-и-и, – игриво произнес Гогуа и отошел в сторонку, приписав на бумажке: «ПериНАТАЛЬнаЯ пупочная грыжа, очень операбельна! Середина июля».
Немногочисленные провожающие давали напутствия:
– Ты смотри там по скалам не ползай, а то сорвешься, знаю я тебя верхолаза.
– Позванивай.
– Не переедай…
– Если утонешь, лучше на глаза не показывайся!
– Да там мелко. К тому же все в спасательных жилетах… Ты даже, когда я цветы поливаю на балконе, привязываешь меня бельевой веревкой к радиатору отопления!
Время перевалило одиннадцать часов и неумолимо приближалось к отметке 11.10.
– Всё, давай, поехали, – теребили сотрудники водителей.
– Одного же нет!
– Семеро на четыре одного не ждут!
– Надоело стоять на жаре!
– Еще секундочку, – умоляюще просил Жорик.
– Кто так опаздывает? – негодовали банковские работники.
– Вот-вот должен подойти, – смущенно ответствовал Бычков.
– Видать, начальница отдела пластиковых карт обещала? – шушукались туристы. – Или второй зам? Вечные тормозилы.
Внезапно из-за угла двадцатиэтажного офиса банка стремительно вынырнул Шура в полной экипировке.
Все открыли рты от изумления:
– Это что за чучело?!
Сборы
Собираясь в дорогу, Кисельков долго осмысливал предложение Бычкова «показать себя». Тот советовал появиться перед остальными туристами в шубе. Но где ее взять: «У брата? Мала. Не влезу. У маменьки? Норковую? Исключено: скандала не избежать. Пуховик отца? Сочтут за неадеквата. Шуба-шуба-шуба… О, есть одна идейка!»
И Шура рысцой направился комнату деда. Тот в молодости был археологом-полярником. В качестве бесценного трофея у деда на стене висела волосатая шкура карликового мамонта «Димы». С бивнями. Буро-рыжего цвета. Но, сдается, то была тонкая имитация из нейлона. Какая, впрочем, разница! Дед любовно называл ее «Киргиляша».
Летом дед пропадал на даче, поэтому отсутствие экспоната никак бы не отразилось на эмоциональном и физическом состоянии Шуры.
Чтобы шкура не спала, Кисельков подпоясал ее солдатским ремнем, которым его нещадно лупцевал в детстве за непослушание тот же самый дед. Вызвал такси к самому подъезду – не соседей же пугать. При выходе сверху накинул пончо, которое тут же сбросил в салоне.
– На карнавал-маскарад, – озвучил он легенду водителю, – по случаю Всемирного дня уфолога. Буду пришельца изображать.
Таксист на всякий случай принял успокоительное (китайскую курительную смесь). Всегда