всего, оно попало в руки убийцы. За этим отречением он и приходил… Попытаться догнать его? Но он, наверное, был не один… Конечно же его ожидали сообщники с лошадьми… И даже неизвестно куда они направились…
Как быть? Что делать?
И, осмыслив, что произошло, Александр решил, что за советом он может обратиться только к поручику Зайцеву. Он никаким образом не принимал участия в делах майора Нелимова, но, безусловно, знал о них все или почти все.
4. Вот в чем суть отречения Анны
Это был бесспорно всесословный земский собор с участием посадских и сельских обывателей. Первый вопрос, поставленный на соборе, выбирать ли царя из иноземных королевских домов решили отрицательно, приговорили: ни польского, ни шведского королевича, ни иных немецких вер и ни из каких неправославных государств на Московское государство не выбирать. Но выбрать и своего природного русского государя было нелегко. Единомыслия не оказалось.
Александр приехал к Зайцеву и подробно поведал ему обо всем, что случилось, не скрывая ничего, и не переиначивая, как это ему пришлось делать, рассказывая об отречении Анны Катеньке Нелимовой, чтобы отвести от себя подозрение в отношениях с Оленькой Зубковой, ее Катенька ненавидела с детства именно за то, что та пыталась завладеть Александром, принадлежавшем только Катеньке и никому другому (или с разрешения Катеньки – Поленьке, племяннице и наследнице Старухи, княгини Тверской).
– Кинжал, лезвие в виде извивающейся змеи… Глаза-изумруды… Оскалившаяся пасть… – задумчиво повторил отставной поручик Зайцев, выслушав рассказ Александра.
Он ничуть не удивился и, казалось, даже не посочувствовал, услышав об убийстве своего друга детства, майора Нелимова. Во-первых, сказалась выдержка последователя стоических философов, в первую очередь Зенона, не того, который смущал мир своими апориями, а другого, Зенона из города Китиона, учившего терпеливо и безропотно переносить все беды и напасти.
А во-вторых, Зайцев очень хорошо, до мельчайших подробностей, был осведомлен о тайных и явных делах и интригах своего друга и философски предрекал ему именно такую смерть. Он сочувствовал майору, но, согласно учению философа Анаксарха, ныне малоизвестного, а в древности не менее знаменитого, чем оба Зенона, следовал принципу невмешательства, бездействия и безразличия, так хорошо усвоенного его учеником Пирроном.
– Да, лезвие в виде змеи. Глаза – изумруды, – подтвердил Александр, он хорошо знал Зайцева и не удивился его спокойствию.
– Это масоны, – сказал Зайцев.
– Масоны?
– Да. Такими кинжалами они убивают предателей…
– Мой отец – предатель?
– По мнению масонов – да.
– Кого же и кому он предал?
– Предал доверившихся ему масонов. А кому… Себе и князю Шумскому.
– Кто такой князь Шумский?
Этот вопрос заставил Зайцева надолго задуматься.