она его заколдовывает?
– Отец говорит, что узнать не штука. Он говорит, что когда смотрят на тебя пристально, то значит заколдовывают, особенно если при этом бормочут. Потому что бормочут «Отче наш» навыворот.
– Когда же ты думаешь испытать кошку, Гек?
– Сегодня ночью. Я думаю, они придут сегодня ночью за старым Госсом Вильямсом.
– Да ведь его схоронили в субботу! Разве они не утащили его в субботу ночью?
– Эх, сказал тоже! Ведь до полуночи их сила не действует, а с полночи уже воскресенье начинается. По воскресеньям-то, я думаю, чертям не разгуляться.
– Я и не подумал. Это верно. Можно мне с тобой?
– Конечно, если не боишься.
– Бояться! Есть чего! Ты мяукнешь?
– Да, и ты мяукни в ответ, если удобно будет. А то я прошлый раз мяукал да мяукал, пока старик Гейс не швырнул в меня камнем, промолвив: «Черт бы побрал этого кота!» За это я пустил ему кирпичом в окошко. Только ты никому не сказывай.
– Не скажу. Я не мог мяукать в тот раз потому, что тетя с меня глаз не спускала, но сегодня мяукну.
– А что это у тебя, Гек?
– Ничего, клещ.
– Где ты его поймал?
– В лесу.
– Что возьмешь за него?
– Не знаю. Мне не хочется продавать.
– Твое дело. Клещик-то маленький.
– Чужого-то клеща всякий может охаять. Я им доволен. для меня он хороший клещ.
– Да ведь клещей-то пропасть. Я их тысячу наберу, если захочу.
– За чем же дело стало? То-то, сам знаешь, что не наберешь. Клещ-то ведь очень ранний. Это первый клещ, которого я видел в нынешнем году.
– Слушай, Гек, я тебе дам за него мой зуб.
– Покажи.
Том достал клочок бумаги и осторожно развернул. Гекльберри внимательно осмотрел зуб. Соблазн был велик. Наконец он сказал:
– А он настоящий?
Том приподнял губу и показал пустое место.
– Ну, ладно, – сказал Гекльберри, – по рукам.
Том посадил клеща в коробочку от пистонов, служившую недавно темницей для щипуна, и мальчики разошлись, причем каждый чувствовал себя богаче, чем был раньше.
Дойдя до маленького, стоявшего отдельно домишки, в котором помещалась школа, Том вошел в него быстро, с видом добросовестного малого, спешившего во всю мочь. Он повесил шляпу на вешалку и бросился на свое место с деловым рвением. Учитель, восседавший на возвышении в большом просиженном кресле, дремал, убаюканный монотонным гудением учеников. Звонок на перерыв разбудил его:
– Томас Сойер!
Том знал, что когда произносилось его полное имя, это не предвещало ничего доброго.
– Сэр?
– Поди сюда. Ну, сэр, почему вы изволили опоздать, по обыкновению?
Том придумывал, что бы соврать, как вдруг увидел две длинные светло-русые косы, висевшие вдоль спины, которую он тотчас узнал благодаря электрической силе любви; и рядом с этой девочкой находилось единственное свободное место в классе. Он немедленно ответил:
– Я остановился поболтать с Гекльберри