еще впереди. Хотя самая естественная реакция может заключаться в приравнивании информационной атаки на население страны к физической. И поэтому заявление Солтенберга можно воспринимать, как важный прорыв в направлении этого признания.
Подытоживая написанное, автор констатирует, что слово «мир» приобретает новый смысл. Конечно же, нет гарантий, что новые технологии не приведут к войнам нового типа, как в свое время это произошло, благодаря созданию ядерной бомбы. В частности, кибернетические войны могут нарушить хрупкий мир, если даже малые, но развитые государства или частные корпорации, будут иметь способность эффективно нападать на супердержавы. Существует вероятность, что сети, которые управляют важными сферами жизнедеятельности стран, регулярно насыщаются всевозможными логическими бомбами и ждут свою команду активации.
Учитывая все изложенное, можно заявить, что в настоящее время очень важно уделять большое внимание совершенствованию информационной безопасности, предоставлять развитие государственной информационной безопасности одновременно с негосударственной для их гармоничного развития и поддержки друг друга. Это возможно только в надлежащем правовом поле, при условии принятия соответствующих правовых норм. Внесение изменений в Законы для расширения субъектов информационной безопасности государственной и негосударственной составляющих деятельности позволит сформулировать их разнообразные права и обязанности. Эти изменения дадут определенную гибкость самой системе национальной информационной безопасности для оперативного реагирования на технический прогресс и новые риски. Конечной целью всех изменений должны стать совершенствования, которые позволят эффективно конкурировать всем участникам процесса и давать достойный отпор внешним агрессорам.
Наука на службе у информации
Наиболее яркая черта информации может характеризоваться неким чувством враждебности или преследования. Имеется в виду особая возбудимость или раздражительность человека по отношению к той, которая признается враждебной. Люди могут вести себя с ней грубо или предупредительно, участливо или холодно, но в любом случае, как проявление дурных намерений с заведомым стремлением откровенно или исподтишка ее разрушить.
Чтобы объяснить чувство враждебности и преследования, нужно исходить из того основного факта, что информация, однажды возникнув, желает, как можно скорее разрастись. Трудно переоценить силу и настойчивость, с какой она стремится распространяться. Таким образом она растет, например, в революционных процессах, которые зарождаются в маленьких, однако полных напряжения человеческих обществах. Информация воспринимает, как помеху, всякое противодействие своему распространению. Ее можно рассеять с помощью административных усилий. Однако такие меры оказывают воздействие чисто временное, как будто рукой согнали рой мух. В ином случае информация может быть