Эдикову Аннушку с пеленок, он бы даже поверил. Сник бы глазами и согласился. Но Аня не была ленивой. Даже близко. Яркий, живой тринадцатилетний ребенок. Огонек.
– А других версий нет? – спокойно спросил он.
Марта запнулась. Она поняла, что шутки кончились.
– Я знаю, – продолжил следователь, – что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Теперь поясните мне внятно, что вы даете ВМЕСТЕ со своими занятиями. Мне нужна истинная причина присутствия вашей миссии в моем городе. И не думайте говорить о чистом альтруизме. В организационных документах есть строчка, по которой я, проявив формализм, могу вашу миссию прикрыть. Слушаю.
– Я уже сказала вам все как есть, – упрямо сжала губы женщина.
– Ладно… Значит, миссия пока прикрывается. Для вашей же безопасности. Будьте любезны предоставить мне списки детей, посещающих группы.
Она неохотно отперла ящик стола и протянула новую зеленую папку. Куда толще первой.
– Готовьтесь к прекращению деятельности, – вставая, сказал Владислав Петрович. – Сегодня или к понедельнику будет готово официальное постановление. Опечатывать помещения я не буду, поскольку вы, кажется, и проживаете здесь. Но пришлю участкового, чтоб проследил за выполнением моей резолюции. Вам же лучше, если вы пока сошлетесь на технические причины прекращения занятий. Я попрошу участкового быть в гражданской одежде, чтоб не сильно вас подставлять.
Марта встала и включила роскошный электрический чайник.
Следователь с растущим раздражением смотрел, как двигаются ее холеные руки. «Подумать только… Я предупредил ее о закрытии, а она и бровью не повела! Словно звук пустой… Или ей в полной мере наплевать, что довольно странно, или она просто не воспринимает меня всерьез, как я бы не воспринял угрозы докучливого ребенка». Ему вдруг захотелось попросту ее оскорбить, обидеть, чтоб сбить эту спесь, но он сам испугался такого порыва.
– Да, еще… – словно внезапно вспомнив, спросил он. – Как долго Алекс работал в нашем городе?
– Два года. Он начинал вместе с миссией, нас тогда было трое – я, Питер Виллис и Алекс. Потом приехала Кэролайн.
– Программа миссии всегда была такой или изменялась по мере развития?
– Да, конечно, изменялась… Мы начинали гораздо скромнее. Из предметов поначалу был только английский, потом добавили рисование, а затем и остальное.
– В августе программа снова изменится?
– Да. Там у входа висит афиша.
– Я ее видел. Что подвигнуло вас ввести столь неординарный предмет, как сексуальное воспитание для детей четырнадцати лет?
– Это для вас он неординарный! – чуть не вспылила Марта. – Иногда только тактичность не позволяет мне употребить слово «дикари» по отношению к русским… Живете в каменном веке! Дети не знают, как появляются на свет, не умеют управлять чувствами, не знают их причины. Это хорошо? Мы же не звери, не дикари. Мы должны знать!
Владислав Петрович неожиданно вспомнил себя сорок лет назад. Вспомнил первые знакомства с девчонками со двора,