Она подошла к нему, зачем-то поправила подушку и одеяло. – Я сейчас позову доктора. – Она мило улыбнулась.
– Погодите, как я здесь оказался?
– Вас привезли на машине, вы были без сознания.
– Кто привез?
– Я не знаю, была не моя смена.
– А что со мной?
– Говорят, вас подрала рысь или покусала.
– Рысь? Да откуда в наших краях рысь?
– Я не знаю, – честно ответила она, – так доктор сказал.
– А где я?
– Это Четвертая городская больница.
– Угу, – буркнул он.
– Я позову Виктора Сергеевича, это ваш лечащий врач. – Она еще раз улыбнулась и вышла.
Виктор Сергеевич пришел минут через пять. Весело поздоровался, заверил Макса, что теперь он будет жить до ста лет, и осведомился, как тот себя чувствует. Макс ответил. Доктор еще что-то спрашивал, щупал, смотрел, приговаривая что-то себе под нос. Все эти действия Макса не занимали совершенно. Его мучил один вопрос: что происходит? Что, черт побери, происходит?! Ответа не было.
Позже он узнал, что нашли его в парке, в Центральном городском, на одной из дальних аллей. Утром какой-то мужик шел через парк на работу и наткнулся на Макса. Вызвал «скорую» и отправил в больницу.
Макс поправлялся на удивление быстро. Об этом ему сказал Виктор Сергеевич, которого это не особо удивило. «Повидал, знаете ли, на своем веку, повидал. Да вот хотя бы был у нас один капитан…»
Виктор Сергеевич долго был военным врачом и очень любил вспоминать разные истории; только про свою службу в Афганистане, где, оказывается, тоже успел побывать, не рассказывал ничего. Об этом Макс узнал все от той же медсестры, когда та расхваливала Виктора Сергеевича: «Да он столько народу спас, на целый город хватит».
– Так вот. Был у нас в части капитан, балагур, каких поискать. И случились как-то учения, они, знаете ли, случаются иногда. Бээмдэшки с самолетов на парашютах сбрасывали. И было интересно узнать, может ли вместе с машиной экипаж десантироваться, чтоб, значит сразу в бой. Капитан вызвался добровольцем. А парашют возьми да и не раскройся. Вернее, он вроде как раскрылся, но как бы не до конца, вот. Ну наш капитан вместе с машинкой-то и грохнулся. И что бы вы думали? Вылез, весь в кровище, рука плетью висит, рожа расквашена, а он знай матом кроет. Тогда, знаете ли, всем досталось. И генералам нашим, и техникам, и натовцам, и даже, знаете ли, полковым поварам перепало. Но речь-то не об этом. Ну то, что жив остался, – это да, это небесная канцелярия решает. Что сам вылез – это неудивительно. Люди, знаете ли, в горячке и не такое вытворяют. Но вот как он выздоравливал! Как он выздоравливал, шельмец! Раны прямо на глазах затягивались. Да! Вот так-то.
А еще Макс узнал, что больно у него, знаете ли, рана странная. Вроде как большая кошка, типа рыси, лапой попотчевала. Следы, как от когтей. Да вот только откуда в городском парке такому диву взяться? Рассказывая это, Виктор Сергеевич хитро поглядывал на Макса, но Макс молчал, и тот оставлял его в покое. А врач он был хороший. Даже очень. Через неделю Макса