сплыла. Но после выяснилось, что в некоторых семьях генная трансформация дала неожиданный эффект: своеобразное сочетание дара высших рас и животной, кошачьей магии.
– Кошачьей? А такая бывает?
– И откуда ты дикая такая? Всем известно, что кошки – одни из самых сильных магических животных Сопределья. Даже в таком слабом мире, как Земля, научились использовать их дар. Они чувствуют энергетические потоки, имеют способности целителей, служат источниками. У тебя же была кошка, она что, никогда тебя не лечила?
Лечить не лечила, так как я не болела, но Лушка приходила ко мне, когда я уставала или была чем-то сильно расстроена, и от одного ее присутствия становилось легче.
– Теперь понятно. А я-то думаю, чего тебя Рошан терпит, когда кого другого за такие выходки давно б уже прибил. А ты ему мозги при каждой встрече замурлыкиваешь.
– Дракону много не намурлычешь. А Рошан меня любит и ценит за ум, отвагу и чувство юмора.
– И за твою феноменальную скромность.
– Как бы там ни было, на Хранителей не действует магия Сопределья.
– А на меня?
– Не знаю, не проверял, – пожал плечами Лайс. – Ты и так на меня с первой встречи запала, без всякой магии.
Нет, каков наглец!
– Я на тебя запала?!
– А кто с меня штаны при каждом переходе стянуть норовил?
– Так я же из научного интереса! И только тогда, когда ты на халяву пролезть хотел. С тебя за такое не только штаны стянуть, но и наподдать потом по голой заднице!
Я набрала пригоршню речной воды и плеснула в наглого карда. Он зафыркал совсем уж по-кошачьи и тоже склонился к реке, намереваясь повторить мой поступок.
– Не смей! – заорала я, выставляя вперед руку.
– Это почему же? – удивился магистр Пилаг.
– Потому что я наполовину дракон и очень скоро научусь трансформироваться. Тогда тебе не поздоровится.
– Серьезно? А как у нас сейчас с трансформацией? Никак? Ну тогда лови!
И в лицо мне брызнула холодная, пахнущая тиной вода…
Лайс вошел в фургон и первое, что заметил – кучку одежды на полу. Вот ведь свинюка бессовестная – скинула мокрые тряпки, завернулась в одеяло и уже спит! Он укоризненно покачал головой. Нашел сумку, вынул тетрадь.
«30 августа по времени Тара. 24 день. Продолжаем двигаться по северному тракту. Вышли к паромной переправе на реке Минка».
В этот раз запись оказалась короткой. Если бы писал для себя, то обязательно бы внес в дневник пару фраз о том, как замечательно было снова ощутить себя если не ребенком, то по крайней мере не обремененным долгими годами и обширными знаниями. Забыть на миг о том, что и все это путешествие, и смеющаяся, плещущая в него водой девочка – очередное, хоть, возможно, самое важное в его жизни задание. Но записи предполагалось со временем передать Рошану, которому мало дела будет до эмоций немолодого усталого мага, испытавшего в этот вечер давно забытое чувство простой, беспричинной радости.
Эн-Ферро упрятал тетрадь, сгреб с пола влажные вещи и вышел к костру.
– Уснула сеструха-то?
Приближение