об этом узнал барон Армин, он отреагировал странно. Орал, подпрыгивал, лупил глаза, вертелся и плевался во все стороны, как будто из него изгоняли злокозненного демона: «А-а-а, лопни мое чрево! Вы что, не понимаете, если узнают там! То…»
Жиденькая экспрессия опекуна была понятна: сам владетель Корнельский, хозяин астуанских башен, очень не любил, когда совали нос в его владения. Поварята на кухне болтали, что хозяин башен якобы отдал Малую в пользование барону Армину, и тот охотно принял высокую эту милость.
Конечно, это была полнейшая чушь. Но стоило, помнится, болтливому Ржиге упомянуть об этом сомнительном факте, как с проклятием, не делающим чести даже пьяному конюху, барон Армин опрокинул его тычком в грудь. И, повалив на дощатый настил, стал истово пинать ногами:
– Когда ж я тебя, отродье плешивого оборотня, научу не совать свой обляпанный золой нос не в свои дела! Кишки Илу-Марта! Пшёл отседова, а! Еще раз, и отправишься прямиком в трудовики!
Такая угроза могла бы выбить сноп искр даже из наковальни. Трудовики, или трудовые рекруты, поступавшие в распоряжение славных великих интендантов, пропадали на двадцать пять лет. Это было славное время свершений. Для многих – безо всякой иронии. Бывало и такое, что люди приходили к приземистым корпусам интендантств, притаившимся в массиве городских зданий, и сами просились в Трудовую армию. Но чаще принимали вызов о том, что надлежит явиться для несения военно-трудовой повинности, со стоическим смирением: так надо.
Понятие долга перед державой вообще было очень сильно развито у жителей Альгама и Кесаврии, подданных твердого Руфа. Они любили свою родину.
И это не шутка.
У Себастьяна и Ржиги с шутками был полный порядок, зато со смирением – куча трудностей. Понятно, что обычный послушный мальчик не полезет на Язык Оборотня. И даже не станет искать туда дорогу. Это не его ума дело – выяснять, насколько домыслы рыбаков-артельщиков о пресловутых чудищах-суррикенах соответствуют истине. Мало ли что брешут длинные рыбацкие языки? Один из них вообще рассказывал, что барон Армин на завтрак ест детские печенки, которые с большим мастерством приготавливает его повар Жи-Ру. «И, кажись, по рецепту из самой Токопильи! – глубокомысленно уточнял рассказчик. – Рецепт тот придумали в ордене Рамоникейя, а привез его, значит, в наши края сам старый Бреннан, владетель Корнельский!»
У Ржиги, который и принес эту сплетню из знаменитой таверны «Баламут», тогда еще хватило ума спросить у повара Жи-Ру:
– А правда, что ты знаешь рецепты, по которым готовят печенку?
Повар выплеснул на него ушат с помоями.
Кстати, еще неизвестно, что сделал бы сам добрый барон Армин с незадачливым брешаком в том случае, если бы он узнал, сколь глубоко трое любопытных заглянули четыре года назад за Язык Оборотня. Дело в том, что славный барон Армин даже и предположить не мог, что ребята там действительно были.
Не потешили свое детское воображение страшными сказками, а направились прямо в сердце беды.
Теперь,