магических потоков и их усилитель. Обещаю, что резать тебя никто не будет!
Я с сомнением смотрела на Мастера.
– Обещаю!!! – заверил меня Лот.
В его взгляде было нечто такое, что заставило меня поверить ему и позволить подвести к камням, на которых были начерчены странные закорючки. Меня уложили на один из алтарей, и старый маг с выцветшими глазами нарисовал мне что-то на лбу. Перед тем как начать ритуал разделения, Лот наклонился ко мне и спросил:
– Алиса, ритуал очень болезненный. Ты выдержишь?
– Не слишком ли поздно ты спрашиваешь об этом? – Я скептически посмотрела на него.
Лот смутился, но все же ответил:
– Я боялся, что ты не согласишься. Ты была так напугана, что я подумал, ты откажешься, если я скажу, что это может быть больно.
– Ничего. Как-нибудь переживу. Начинайте.
– Скоро все закончится, я постараюсь сделать все очень быстро. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
Я удивленно посмотрела на него. Лот отошел к магам, и они, выстроившись в круг, начали нараспев произносить странные слова. Постепенно слова сложились в очень красивую песню. Я заслушалась, но через мгновение меня скрутило от жуткой боли, которая продолжала нарастать с каждым произнесенным словом. Голоса магов слились в единый гул. Я уже не понимала, кто я, где и что со мной происходит. Я превратилась в один большой сгусток боли, а через секунду потеряла сознание, провалившись в спасительную пустоту.
Я приходила в себя очень тяжело. Первое, что я почувствовала, так это то, что моя голова готова взорваться от боли. Казалось, если сейчас открыть глаза, мой череп разорвет на миллион кусочков.
– Клим, ты мне должен до конца своей жизни, – прохрипела я. Хотелось пить. В горле пересохло, и язык почти не слушался.
– Сочтемся, – раздался совсем рядом приятный мужской тембр, показавшийся смутно знакомым. Я открыла глаза и, чуть было не заорав от дикой боли, поспешила снова закрыть их. – Подожди, сейчас станет легче.
Мне на лоб легла прохладная мужская рука. Через несколько минут действительно стало легче – настолько, что я смогла приподнять веки. Надо мной нависли две физиономии. Одна знакомая, обеспокоенная, а вторая чужая, но очень красивая, с веселой усмешкой на красиво очерченных губах и с фиалковыми глазами под темными разлетами бровей. Изящное, но все же не лишенное мужественности лицо обрамляли неровно обрезанные пряди серебристого цвета.
– Ты кто? Нет, не говори! Я сама угадаю! Ритуал прошел неудачно, и я все же умерла, а ты мой глюк!
– Сама ты глюк! – обиделось прекрасное видение. – Я Клим!
– Не-э-э! – счастливо протянула я. – Ты не Клим! Ты мой глюк! Ну на худой конец, плод моей больной фантазии. Люди не бывают такими красивыми! А Клим, он человек и, судя по характеру, не слишком хорош собой. Я тебе по секрету скажу, у него даже девушки нет.
– Кажется, она тронулась разумом, – сказал идеал мужчины второму, очень знакомому лицу.
– Я с тобой согласен, – кивнул тот.
– Алиса, я Клим, и