чувствовала всей страшной силы боли и тогда, когда в глубине левого глаза ярко вспыхнуло, когда челюсть хрустнула зубами, когда что-то мощно шарахнуло сверху по голове и как стальной дубиной жахало по спине, бокам, – она не чувствовала, потому что так огромна и страшна была прорвавшаяся в ней ненависть. Два опомнившихся от неожиданности рыла, пока их третий очухивался, с радостной матерной ненавистью начали со всего размаха молотить своими стальными берцами эту тощую, немолодую тётку, упавшую с первого же удара. А люди вокруг уже что-то истошно орали, кто-то пытался оттащить радостно иззлобленных бугаёв, но и этим пытавшимся тоже с хряском доставалось, но уже какие-то два дядьки, всё же оттолкнув бугаёв, мощно рванули «защитницу» и поставили её на ноги, пытаясь отволочь подальше в сторону, но она последним рывком раненого зверя вырвалась, вывернулась и, с лицом в крови, с заплывшим глазом, опять наскочила, чтобы бить, бить, и всё кричала:
– …не тянул бы ты пивко баварское, мразь! Ты бы, жирная сволочь, на заводах Круппа сутками пахал бы, а потом бы сдох! Потому что рыло у тебя, ублюдок, не арийское! Ты бы крысой подопытной был у докторов менгеле, рашеров!.. А бабу твою пустили бы на размножение и на утеху таким, как ты, быдло!!!..
И опять кто-то стальными клещами схватил её за локти сзади и теперь уже очень мощно тащил куда-то прочь, прочь, а она опять всё пыталась вырваться и, извиваясь, брыкаясь в чьей-то мёртвой хватке, всё кричала уже сильно разбитыми губами, так что уже трудно было и разобрать её слова:
– …дебила из тебя бы делали уколами, славянская морда! Конечности бы тебе отрезали, кишки бы вырезали по частям и смотрели бы – выживешь, сволочь? А сколько без вырезанных почек протянешь, сволочь?!.. А МОЖЕТ, ТЫ ПОЛЯК!?!? ИЛИ ЕВРЕЙ?!?! Зубы без наркоза выдрали бы и в печь тебя – живьём!!!..
Среди гула растревоженных голосов она как будто откуда-то издалека услышала глухое, гулкое эхо женского голоса: «…психопатка, такую случайно заденешь, так она убьёт…» и потом, поверх этого, чьи-то разные голоса: «…а молодчина тётка-то, молодчина…»
…В точности ли так всё произошло на самом деле, или за несколько прошедших потом лет местное население наслоило уже изобретённые народной фантазией подробности, превратив ту историю в яркую местную легенду, – кто ж теперь скажет? Рассказывают, что примчались тогда вызванные гражданами и полиция, и скорая, но к тому моменту от трёх рыл в берцах уже и след простыл, а все так называемые очевидцы тыкали пальцами во все стороны подряд, указывая якобы направления, в которых эти рыла могли исчезнуть. Рассказывают, что забирать тётку и заводить дело полиция не стала, а тётка вроде бы отделалась лишь сильно разбитым лицом и сотрясением мозга средней тяжести, но обошлось без переломов, потому как её спасли два толстенных свитера, напяленных под куртчонку. Но скорая её вроде бы всё же увезла.
А тётку ту никто не мог вспомнить в лицо и даже не смог бы узнать, встреть её на улице. Но одно в той районной легенде, живущей, обновляемой, любимой, так и осталось неколебимо