лучше, чем они сами?
Вот так и создается современная культура: в угоду богатым дегенератам и, частично, ими же самими.
Холодковский осознал это уже давно, и именно поэтому не дал сегодня сыну денег: не хотел участвовать в процессе всеобщей деградации. Может, благодаря ему, хоть на одного самовлюбленного кретина в российском шоу-бизнесе будет меньше.
Выводя президента из задумчивости, зазвонил телефон характерной трелью внутреннего вызова. Максим не спеша подошел к столу и поднял трубку.
– Ну, все, можно ехать, – раздался голос Сергея.
– Хорошо.
Положив трубку, Максим бросил в микрофон селектора: «Юля, выезд!».
Эта фраза, произнесенная главой компании, запустила механизм давно сложившийся, годами откорректированный и не одну сотню раз испытанный. Прошла секунда – Юля позвонила в комнату охраны и сообщила, что шеф выезжает. Еще секунда – в гараж и к кабинету президента бежали пять охранников. Лифтом пользоваться запрещалось, он мог застрять, что привело бы к огромному конфузу – шеф в гараже, ни охраны, ни водителя нет. После такого в лучшем случае просто уволят, причем, не только непосредственных виновников промашки.
Максим же, тем временем, никуда не спешил. Вместо того, чтобы направиться к двери, он вернулся к окну и продолжил прерванные визитом сына размышления.
Сегодня наступит тот самый этап, который Холодковский определил для себя когда-то давно как если не завершающий, то, по крайней мере, финальный. Он за свои, и только за свои, деньги приобретет компанию, которая будет приносить ему доход долгие-долгие годы. Тот самый «свечной заводик», о котором так мечтали когда-то герои Ильфа и Петрова. Бизнес, правда, для него не совсем профильный, но зато более чем перспективный. Деньги – они везде одинаковые, а технической стороной и маркетингом будут заниматься специально обученные люди.
«Интересно как все сложилось», – думал он, – «почему все так? Вот, наконец, я достиг, что называется, того, о чем мечтал. Наверное, я должен чувствовать ликование¸ или хотя бы просто радость?»
Максим попробовал поискать в своих ощущениях чувство ликования или радости – не нашел.
«Наверное, это от того, что я пока не осознал всю прелесть обретаемого статуса, в этом проблема», – думал он, – «надо отвлечься от рутинной суеты и подумать о том времени, что меня вскоре ожидает. С другой стороны, с утра уже торчу перед этим окном и все думаю, вспоминаю. Видимо, недостаточно. Надо сосредоточиться. Итак, подытожим ситуацию: еще немного, еще неделя, максимум месяц – и я, спустя много лет трудов и притеснений, стану свободным! Независимым ни от каких маразматиков из совета директоров, ни с кем не считающимся, собственником крупной компании. Ну разве не грандиозно!» – пытался раззадорить себя Максим.
Эта перспектива грела его душу более двух десятков лет, пока приходилось вкалывать, света белого не видя, прогибаться под тугодумное начальство, лебезить