месяца, ты в курсе?
– Что? – спросил я, даже встал от неожиданности. Резкий переход сбил меня с толку. То была одна из любимых шефских примочек – внезапно и резко менять тему и предмет разговора.
– Я же сказал, – невозмутимо изрек Старик, – вернешь кредит вместе с платой за квартиру, в которой ты сейчас живешь. Ты и твои бабы. Сколько их у тебя, кстати, на текущий момент?
– Извините, но какое вам… Почему вас так заинтересовала моя квартира и моя личная жизнь?
– Разве мистер… э-э-э… разве управляющий не сказал тебе, что весь тот дом принадлежит нашей фирме? Конторе? – Старик посмотрел на меня почти добродушно. – Ты что, разве не знал? Очень жаль.
– Впервые об этом слышу… – огорченно промямлил я.
– Да, жаль, очень жаль, – повторил шеф. – Это был большой недосмотр с его стороны.
– Вот, значит, вы как, да? – я через силу делано засмеялся и сел в кресло. – Ясно. Так это была такая ловушка? А сама идея кому принадлежит? Вам?
– К чему такие громкие слова, Пол? Буря эмоций… ну зачем? У нас сейчас доверительный разговор, поэтому давай откровенно. Когда из бытового отдела сообщили, что ты живешь в стесненных условиях и находишься в несколько затруднительном финансовом положении, я дал указание предоставить тебе квартиру. Я к тебе очень неплохо отношусь, поверь, действительно неплохо. Поэтому надеюсь оставаться с тобой в нормальных деловых отношениях. Материальное содержание тебе значительно увеличили, а работа твоя не должна страдать из-за всяких разных житейских проблем и бытовых неурядиц. Не так ли, коллега? Но коль скоро ты теперь начальник отдела и наши служебные отношения вступили в новую, так сказать, фазу…
– Можете дальше не продолжать, – усталым голосом сказал я. – Сколько моя квартира теперь будет стоить в месяц? Или мне придется выметаться к чертям собачьим? Переселяться оттуда?
– Я, знаешь ли, в такие мелкие бытовые детали никогда не влезал, – шеф встал и подошел к моему столу, – это нужно уточнить у моего зама по быту сотрудников. Около двух тысяч кредитов, полагаю. Не знаю, не хочу врать. Впрочем, со всем встроенным барахлом это будет несколько дороже. Не знаю, честно говоря, просто не знаю…
– Как ловко вы меня сделали, – сквозь зубы изрек я, глядя пустыми глазами в свое ложное окно. – Элегантно. Впрочем, так и надо обходиться с дураками.
Я почему-то надеялся, что Старик сейчас уйдет. Однако уходить он не торопился. Заметив на моем столе бумажные книги, он взял ближайший к краю том и как-то задумчиво сказал:
– Ты не дурак, Пол, совсем даже не дурак. – Он рассеянно разглядывал обложку старого романа, что вертел в руках. Шеф бросил книжку обратно на стол и продолжил: – Просто ты, к моему глубочайшему сожалению, принадлежишь к той практически вымершей людской категории, что готова искалечить жизнь как себе, так и другим ради призрачной возможности сделать один-единственный красивый жест или совершить эффектный поступок. Зачем? Это просто неразумно.