мальчик, глупый мальчик, который впервые задумался о том, какой ужас может сулить ему будущее. Разве не кошмар – годы и годы, например, ждать рождения сына, потом наконец взять на руки этого младенца – и узнать, что отныне вся твоя жизнь будет затемнена страхом за него. Вот он играет, веселится, вот он бежит… А что, если упадет?!
Вилли дрожал крупной дрожью, и Амалия прилегла рядом, натянула на них обоих одеяло.
– Тише, мой хороший, успокойся! Я здесь.
– Как ты думаешь, она знает? – пробормотал Вилли.
– Может быть, – вздохнула Амалия. – Наверное… она ведь знает, отчего умер ее брат.
– Боже мой, да как же эти гессенские девчонки могут мечтать о женихах, о семьях, о детях, если они… – Вилли задрожал и тесней прижался к Амалии. – А как ты думаешь, может быть, Элла именно потому отказывала мне, что знала об этом? Если так… получается, она спасала меня?
Амалия искоса поглядела на своего любовника. Еще не хватало, чтобы его вожделение к Элле окрасилось восхищением ее жертвенностью!
– Ты слишком хорошо думаешь об этой девчонке, – буркнула она. – Ты ей просто не по душе. Наверняка она считает, что ты недостаточно хорош для нее, мой славный Вилли. Она то мечтает уйти в монастырь, то…
Амалия прикусила язычок. Она не слишком-то доверяла сплетням. И хотя подкупленная ею одна из горничных Гессен-Дармштадтской семьи порою приносила интересные сведения о странных привычках Эллы, и среди этих привычек были такие, которые могли показаться странными, если не отталкивающими, Амалия все же боялась рассказать об этом Вилли. Он начнет болтать языком, еще разразится скандал… И если герцог Людвиг упрекнет принца в том, что он распускает дурные слухи о его дочери, Вилли без колебаний разболтает, какая сорока принесла ему на хвосте эти сплетни. И все грехи падут на бедную голову Амалии Клопп. А ведь Амалия еще не готова к тому, чтобы оказаться изгнанной за пределы Прусского королевства. Сначала она намеревалась собрать побольше денег. Одинокой женщине не на кого рассчитывать, кроме себя. Амалия не собиралась выходить замуж. Мужчины ей до смерти надоели! Она хочет жить одна, делать то, что ей заблагорассудится, не связываться ни с кем, никому не подчиняться. Но свобода – очень дорогая игрушка. Пока что она не по карману Амалии Клопп. Еще бы лет пять продержаться рядом с Вилли… При прочих своих недостатках он совершенно не скуп. Конечно, Амалия уже собрала кое-какие средства; к тому же она предприняла некоторые шаги, чтобы обеспечить свое будущее, если Вилли вдруг раньше захочет от нее избавиться. Он совсем недавно подарил любовнице свой портрет с очень смелой, можно сказать, рискованной надписью. Кроме того, она хранит несколько его любовных посланий… Если Вилли когда-нибудь спохватится и решит вернуть портрет и письма, ему придется выложить кругленькую сумму, вернее, помесячно выкладывать такие суммы, чтобы Амалия держала язык за зубами и не делилась воспоминаниями о тех временах, когда она просвещала наследника прусского престола. Но это – дело будущего[10].
А