странно, просыпалась все равно в восемь. Организм привык и не собирался в угоду мне перестраиваться. Это были мучительные недели борьбы с самой собой, и выигрывала в этой борьбе, конечно же, не я. После этого стала сомневаться: а действительно ли люди спят до полудня или, как и я, из вредности валяются в постели, пока не отлежат себя бока?
– Как выходные? – поинтересовалась Лиля, завершив свой получасовой рассказ об уик-энде на даче близ Истринского водохранилища.
Она всегда была избирательна в выборе клиентов, с которыми без зазрения совести крутила романы. Артем закрывал глаза на этот непрофессионализм потому, что оставленные ею мужчины претензий к агентству не имели. Как ни странно, она и с мужчинами расходилась по-хорошему, позволяя тем изредка звонить и приглашать ее на презентации и вечеринки в качестве девушки для сопровождения. Лиля была очень хороша той естественной красотой, которая не уходит с возрастом. Да, она была старше меня, оттого считала себя мудрее и позволяла себе давать советы.
– Плюнь на нее и разотри, – сказала Лиля, выслушав мое трогательное повествование с главным действующим лицом – Нонной Викторовной. – Если бы меня облили борщом, я бы того, кто это сделал, вообще убила! Правильно сделала, что назвала ее косорукой.
– Она сделала это случайно, – вздохнула я, – сказала, что резко защемило в области сердца.
– Подозреваю, – прищурилась Лиля, – что именно этого органа у твоей свекрови нет.
– Она сказала, что ее повело. Но, Лиль, почему на меня?! Почему не на Данилу?! Хоть я и желаю ему только хорошего. Или на Лизавету Сергеевну? Обидно, между прочим. Я как раз новую блузку надела, а она ее борщом залила. Вшивая интеллигентка, она разливает борщи из фарфоровой супницы!
– Ужас, – согласилась со мной Лиля, – какая безвкусица: борщ из супницы.
– Да уж, – вздохнула я, – дальше можно не говорить, что обед прошел в спокойной, дружественной обстановке. Хочешь, чтобы я продолжила этот кошмар?
Лиля увлеченно кивнула.
– Потом она вообще сказала такую гадость, – у меня дыхание сперло от злости и обиды. Пришлось остановиться и набрать в легкие больше воздуха. – Лизавета крикнула, чтобы я немедленно сняла блузку, я сняла, она ушла с ней к стиральной машине.
– Ну?
– Что ну? Я осталась в лифчике…
– Ну?
– Данила положил Нонну на диван и оттуда, заметь, Лиль, какое зрение, я ведь сидела на другом конце комнаты… Оттуда она закричала: «Ах, какой у тебя красивый лифчик пуш-ап!»
– А что, – не дошло до Лили, – он был не красивый?
– Он был «пуш-ап», и это, ЭТО она принялась объяснять Даниле!
– Кошмар! – воскликнула Лиля. – Могла бы просто сказать, что тебе их нужно зеленкой мазать, чтобы лучше росли. Хи-хи, – захихикала приятельница. – Это что, – она указала на мой бюст, – и сейчас оптический обман?
– Нет, Лилечка, дорогая, «пуш-ап» я выбросила! Это мой нормальный первый размер. Да, первый, и я этим