травах, от которой во рту появилось ощущение исчезнувших в неизвестном направлении слизистых. Если бы не живой артефакт, уверен, в следующее мгновение я просто начал бы выплевывать на землю язык и полурастворившиеся зубы.
– О чем вы? – делано изумился воин, делая абсолютно невинное лицо. – Мессир, а зачем было ломать карету? Запасной у нас нет, да и мастера, чтобы смог хорошо ее залатать, найти удастся не сразу.
Затем его лицо мигом стало серьезным. И, пожалуй, даже грозным. Кожа на скулах натянулась, делая очень заметными прячущиеся за губами клыки.
– Слушай сюда, маг, – коротко бросил он, едва уловимым движением извлекая из-за пояса нож и начиная его подбрасывать. Лезвие неярко мерцало в ночи зелеными рунами. Артефакт, однако. Неужели нечто вроде того антимагического кинжала, которым Мальграм завалил Директора? Впрочем, даже если и так, есть идейка, как провернуть один фокус, отрепетированный еще на реквизите чародея-мошенника. Последний, наверное, является одним из лучших специалистов всего мира по зрелищам и сразу же, как у нас появилось свободное время, надавал своему вынужденному коллеге, занимающему пост, для которого он совершенно не предназначен, кучу советов. Не из альтруизма, как бы ни уверял в обратном, вовсе нет. Просто чем страшнее и ужаснее в глазах окружающих будет выглядеть придворный маг, тем меньше работы и внимания достанется скромному главе королевских телохранителей, желающему вкусно есть, много спать, пользоваться вниманием благородных дам и при этом не рисковать собственной шеей. – Эти солдаты мои! И только мои! С вором я могу поступить, как хочу. Избить, убить, наградить, в конце-то концов! Но только я! Запомни это.
– Ну-ну, юморист, – сделав еще один глоток, крякнул от непередаваемых ощущений льющейся по пищеводу жидкости, не иначе как являющейся смесью десятка парфюмов, и вернул емкость владельцу. А затем вылезшее из ладони щупальце тонкой нитью метнулось вперед и перехватило клинок, в очередной раз взмывший в воздух, за рукоять. – Знаешь, наверное, следовало бы тебя убить. И съесть. Но, думаю, тупое уничтожение собственной охраны плохо скажется на моем имидже. В отличие от принятых к ней мер дисциплинарного характера. Очень жестких мер!
И начал демонстративно медленно вводить клинок в свое горло. А живой артефакт, за мгновение до этого, просто раздвигал ткани так, что лезвие оказывалось в импровизированных ножнах, ничего не раня. Лезвие не резало плоть и потому не взаимодействовало с аурой, какими бы ужасными свойствами оно ни обладало. А иначе и быть не могло. Артефакторы всего мира, да и, наверное, не его одного, вынуждены закладывать в свои творения такие ограничения, если не хотят, чтобы вышедшие из их рук шедевры калечили хозяев или слуг, протирающих свою собственность от пыли тряпочкой или просто давших их подержать посторонним людям. С оружием Мальграма такой фокус получался. С этим тоже все прошло как надо, если судить по расширившимся глазам десятника. Надеюсь, вторая фаза демонстрации