отнесли последние сокровища из дворца. И дрова для… для погребального костра уложены, как вы велели.
Я коснулась руки Александра.
– Не может быть, чтобы отец их не победил. Ему есть за что сражаться.
– Октавиану тоже, – отозвался брат, глядя на кубики в своих ладонях.
Мы одновременно посмотрели на маму, египетскую царицу Клеопатру Седьмую. Во время правления люди превозносили ее как Исиду, а при особом настроении она одевалась как Афродита, однако, в отличие от настоящих богинь, мама не была бессмертна. Я видела, как напряглись от страха ее мускулы. В дверь постучали; мама встрепенулась. И хотя ничего другого мы не ждали, она не торопилась открывать, а сперва посмотрела на нас, задержав взгляд на каждом по очереди. Марк Антоний был нашим общим отцом, но только Птолемей унаследовал его золотые локоны. Нам с Александром достались мамины темно-каштановые кудри, а также янтарный оттенок глаз.
– Молчите, что бы ни услышали, – предостерегла она. И ровным голосом приказала: – Входите.
Я задержала дыхание.
На пороге возник один из отцовских воинов.
– Что случилось? – спросила мать. – Антоний… Скажите мне, что он цел.
– Да, ваше величество, – отвечал воин, отводя взгляд.
Мать облегченно сжала в руке жемчужное ожерелье.
– Однако ваши корабли отказались вступать в сражение, и к ночи здесь будут люди Октавиана.
При этих словах Александр задохнулся, а я закрыла рот рукой.
– Все корабли? – Она возвысила голос. – Мои войска отказались от боя за собственную царицу?
Юный солдат переступил с ноги на ногу.
– Остались еще легионы пехотинцев…
– Разве они удержат целую армию Октавиана? – воскликнула мама.
– Нет, ваше величество. Поэтому вам нужно бежать…
– И куда мне бежать, по-твоему? В Индию? Может, в Китай?
Глаза посланца расширились, а маленький Птолемей у меня под боком захныкал.
– Прикажите оставшимся людям наполнить мавзолей, – велела она. – Перенесите туда все ценное из дворца.
– А военачальник, ваше величество?
Мы с Александром во все глаза смотрели на маму. Позовет ли она отца? Может, они вместе дадут отпор войскам Октавиана?
Ее нижняя губа дрогнула.
– Передайте Антонию, что нас уже нет в живых.
Я ахнула.
– Мама, нет! – в отчаянии вскричал Александр. – Что подумает отец?
Она обожгла его взглядом.
– Подумает, что ему незачем возвращаться. – В ее голосе зазвучали стальные нотки. – Тогда он покинет Египет и спасется.
Солдат помедлил.
– А ваше величество? Что вы станете делать?
Слезы обжигали мне глаза, но я сдержалась. Плачут только дети, а мне уже десять лет.
– Мы отправимся в мавзолей. Октавиан возомнил, будто может явиться в Египет и взять сокровища Птолемеев из моего дворца, словно гроздь с виноградной лозы. Но я скорее спалю все дотла! Готовьте две колесницы!
Воин помчался исполнять приказание. Между тем наши слуги уже начинали разбегаться.
– Трусы!