смотрю краевое наше телевидение. Новости. Какая-то церемония какого-то награждения. И выходит из зала на сцену Володька, одноклассник мой, Кержак. И вручает большой-большой генерал капитану МВД Владимиру Кержакову орден Красной Звезды! За выполнение какого-то задания. За проявленные мужество и героизм и что-то там еще. В мирное время – орден Красной Звезды.
И я, обалдевая от увиденного, бросаюсь к телефону. Лечу в такси. Телецентр. Управление МВД. И нахожу к вечеру героя в ведомственной гостинице. Встреча. Обьятия. Ресторан. Бессонная ночь за бутылкой-другой. И рассказывает мне герой-орденоносец: завелся в одном небольшом сибирском городке маньяк. Да-да, самый настоящий маньяк. Серийный маньяк-убийца! О которых мы только читали и слышали, а тут… И посылают из краевого управления молодого старлея с напарником для внедрения в местные преступные структуры. Люди со стороны. В лицо их никто не знает. Работа. У каждого свои хитрости и нюансы. Внедрились они. И так внедрились, что вышли на этого маньяка и… И в результате всевозможных схем и комбинаций вышло так, что в одиночку Володька Кержак гонялся за вооруженным бандитом по подворотням и чердакам в течение двух часов. Получил пулю в плечо, но, истекая кровью, в перестрелке, потом в рукопашной обезвредил преступника, за которым охотились около двух лет. И, слушая его неторопливый и абсолютно бесстрастный рассказ, я… Я испытал какую-то неведомую доселе гордость! До слез, клянусь. Это ж мой одноклассник! Мой школьный товарищ! Земляк! Я с ним даже за одной партой сидел, бывало.
Потом, уже в гостинице, мы с ним просидели до утра, не сомкнув глаз и не захмелев даже. И уходил я от него с таким чувством, что это как будто я, а не он, гонялся по крыше за страшным бандитом. Я вообще первый раз в жизни не только видел живого орденоносца, но и пил с ним водку всю ночь. И остался в моей памяти Володька Кержаков неким таким Глебом Жегловым. Я вспомнил Жеглова-Высоцкого с орденом Красной Звезды на груди на торжественном вечере с дамой под ручку. Вспомнил классический крик Высоцкого Фоксу: «Я показал тебе, как стреляют?» Я вспомнил ответ Жеглова-Высоцкого на кухне коммуналки Зиновию Гердту: «Эра милосердия еще не скоро наступит, Михал Михалыч». Я шел по просыпающемуся городу и чувствовал себя этаким Шараповым. Другом и товарищем самого Жеглова! И уже не Высоцкого-Жеглова, а Жеглова-Кержакова. Вот так как-то.
Шло время. Где-то и как-то по разным поводам встречаясь с одноклассниками, вспоминали мы школьные годы. Дружбу нашу пацанскую. Я с восторгом на застольях рассказывал о подвиге Володьки Кержакова. Мы дружно поднимали стаканы за его здоровье. За храбрость его и бесстрашие. Мы по возможности следили за успехами и биографией друг друга, но жизнь захватывала нас и окунала в бурлящую реку перемен с такой хаотичностью, что порой не хватало времени осмотреться и подумать над текущей суетой. ГКЧП. 1993 год. Смена власти. Смена государственного строя. Буденновск. Дефолт. «Я устал,